Параллельные кривые. Таша КалининаЧитать онлайн книгу.
ему казалось, что дверь за ней сейчас закроется и это будет навсегда. Но наступал новый день и она возвращалась, наполняя пространство вокруг себя нежным сиянием.
– Ты светишься, будто рождественская гирлянда, – подтрунивал над ним отец. – Не теряй голову, а то зачем ты такой, безголовый, потом Софи?
– Да он уже все на свете потерял, – смеялась мать. Она вообще чаще стала смеяться, когда познакомилась с девушкой сына, и ледяная корка, под которой покоилось ее сердце, будто начала таять, истончаться, все чаще пропускать запертое внутри тепло.
Родители были уверены – до свадебных колоколов рукой подать. И это было естественно: Люку почти двадцать пять, Софи – двадцать два, они вместе третий год и все еще без памяти влюблены друг в друга. Так бы и произошло, если бы не тот день в октябре. Проклятое число тринадцать.
Внезапно Люк осознал, что сегодня не просто октябрьское утро.
Сегодня тринадцатое, и до катастрофы – он глянул на часы – осталось меньше сорока минут.
"Не успею, уже не успею”, – судорожно соображал он, прикидывая маршрут до того злосчастного перекрестка, где двенадцать лет назад утром тринадцатого октября их с Софи на пешеходном переходе снес потерявший управление грузовичок. В то утро счастливая жизнь Люка и дала трещину: сложная черепно-мозговая травма, на которую наложилась невесть откуда взявшаяся простуда, вылезли осложнения – и звуки его солнечного мира начали затихать, становясь все глуше и дальше, пока не растаяли совсем.
– Это временно? Это ведь можно исправить? – Софи рыдала в кабинете врача, держа ничего не понимающего Люка за руку. Читать по губам он тогда еще не научился. Он видел, как по щекам любимой, самой нежной женщины катятся крупные слезы, и совершенно не связывал это со своим будущим. С их общим будущим.
Из кабинета они вышли, обнявшись – еще вместе, но в глубине души Люка уже пустило корни одиночество. Перед глазами стояли, расплываясь от слез, несколько слов, наскоро написанных доктором на листке из блокнота: буквы рвались из равнодушных клеток – “Люк, вероятность того, что слух восстановится, почти нулевая. Нужно учиться жить по-другому”. Тишина. Его ждет мертвая тишина. Не будет больше сказок про облака. Не будет переливов солнечного смеха Софи. Не будет ее сонного дыхания. Ничего не будет.
Он старался сдерживать рыдания, но когда в больничном коридоре появились родители – сломался. Ринулся, как обиженный пятилетка, в объятия мамы, рухнул перед ней на колени и уткнулся головой в мягкий, теплый даже через осенний плащ живот. Наверное, в тот момент Софи и почувствовала себя лишней? И отец – тоже. Жюли вывела сына на крыльцо. “Дыши, дыши!” – это были первые слова, которые он смог разобрать по движению губ. И Люк дышал, вбирал легкими прозрачную горечь осени, впитывал глазами пронзительную обреченность ноября – оказывается, он пробыл в больнице почти месяц. Как странно: порой пролетает целая жизнь и – ничего не меняется ни в тебе самом, ни в твоем представлении