Облако любви. Стихотворения. Наталья ПатрацкаяЧитать онлайн книгу.
ситро.
Птице так жарко, что гнезда не вьет.
Как-то гортанно здесь Пятница поет.
Очень красивая Пятница была,
но с Робинзоном она уплыла.
Крокодилы тут же навострили нос,
но Робинзон деву мимо пронес.
Он построил домик дальше от реки,
чтобы крокодилам было не с руки.
Народились детки милые совсем,
просто кудрявые, глазки светят всем.
В Лимпопо смеются – голубы глаза,
мальчики не черные, просто чудеса.
Но не в понедельник их мама родила,
календарь был в доме – видно со двора.
Пятница и детки, рядом Робинзон,
Пятница при платье – славненький фасон.
Прогулка
Ясный день. Мороз и солнце
открывают в зиму дверь.
На пруду из льдинок кольца,
на земле листва теперь.
Рубят сосны лесорубы,
чистят лес перед зимой,
и стволы лежат как трубы,
лесорубом холод – зной.
Песики бегут в одежках,
лапки дергают слегка.
Псы идут спокойно стежкой,
им тепло наверняка.
Детки спят в своих колясках,
и не слышно детский плач.
Воздух чист. Мороза пляски
не разбудят за калач.
Так в лесу идут, гуляют
все, кому еще не лень.
Белки к соснам убегают,
а под снегом дремлет пень.
Чудо-гусли
Гусли, Новгород – в веках
древних изб блестят пороги,
здесь – Садко, наверняка,
гнал телегу: лошадь, ноги.
С кем он дрался и за что,
где летал звон колоколен?
Бересту читал почто?
Был судьбой всегда доволен.
Колоколен славных звон
оттеняли чудо-гусли.
На Руси любили трон,
а мечами щит лишь грызли.
Крепкий парень был – Садко,
сквозь века прошли и гусли.
Не пробил тот щит никто,
о нем шли сказанья устно.
Царь морской его топил,
танцевал под гусли с толком.
Парень лишь вино отпил,
и купцом стал ненадолго.
В теплый день или зимой
древних стен белеют своды.
Все привиделось самой
сквозь века и непогоды.
Чувство
Чувство управляет человеком,
этикет скандалит, но внутри.
Вот идет красавец, быть бы веку.
Он проходит мимо: раз, два, три.
Чувствую идет с душой на вылет,
он готов бы трепетно любить,
но судей людских он не осилит.
Слухи. Разговоры. Все – забыть.
Так проходят трепетно недели,
он пройдет, не дрогнет даже бровь.
Явно, что давно мы не любили,
очень мы боимся чувства новь.
Но внезапно чувства встрепенулись,
проскочили