Песни жаворонка. Вечерняя. Алексей ИсаевЧитать онлайн книгу.
на новом месте, он регулярно переписывался с расейской родней. Из-за иконы доставал лист типографской бумаги, расправлял на столе, сверху листа ставил керосиновую лампу, чтобы он не елозил, затачивал химический карандаш и, слюнявя его, мелкими округлыми буковками выводил ровную строку на весь формат листа: «Во-первых строках моево письма сообчаю…» Конечно, о грамотности письма говорить не приходится, но излагал он суть нашего жития обстоятельно и доходчиво. Почему знаю? Да потому, что он по окончании письмо перечитывал вслух. На кончике языка долго сохранялось чернильное пятно…
На новом месте отец избежал колхозной кабалы, вплотную занявшись освоением сельхозтехники, и скоро поднаторел настолько, что в критический момент к нему обращались как к механику. За это еще до войны его направили на трехмесячные курсы комбайнеров. Отбирали, не только по деловым заслугам, но и по политико-моральным качествам. У отца характеристика была незапятнанная: происхождением из крестьян, беспартийный (тогда это не считалось криминалом), явная склонность к технике. Почему-то на курсах, по свидетельству отца, большое внимание отводилось русскому языку. Однако он думал иначе: чего мне бояться – сам русский, читать – писать умею, а вот технические дисциплины – другое дело, можно сорваться, ведь механизаторского опыта маловато. Свой старенький «Коммунар» мог разобрать и собрать с закрытыми глазами, а новый комбайн «Сталинец», о котором много писали и говорили, даже во сне не видел. Хотя технические особенности знал хорошо: главный механик дал брошюру – инструкцию на время подготовки к курсам. Этот комбайн был машиной нового поколения.
С видом обреченного на муки отбыл отец после нового года в соседний городишко. Вернувшись, увлеченно, с долей юмора, рассказывал: «По технике задавали два—три вопроса, ставили „зачет“, а вот по русскому языку не всегда доводилось сразу получить даже „удовлетворительно“. Вот тебе – сам русский! Спесь мою сразу сбила учительница. Еще и поиздевалась: „Это вам, товарищ Исаев, не трактор освоить, а русский язык! Запомните!“ На итоговый экзамен шел, как на казнь. По дороге купил чекушку водки, немного выпил. Меня и разобрало – давно не выпивал. Учительница, конечно же, заметила. „Для смелости или для куража водочки приняли, товарищ Исаев? А если я вас отстраню от экзамена? Придется снова приезжать. Так что будем делать?“ – „Что хотите, то и делайте, – отвечаю, – только второй раз – умру – не приеду“. Ох, и хватил стыдобушки! Кхе—кхе… А отпустила меня учительница по—хорошему, даже ничего по предмету не спросила, лишь пожелала успехов в работе».
Несомненно, сказались комбайнерские курсы, но и собственную смекалку нельзя сбрасывать со счетов: очень скоро он мог ремонтировать самые безнадежные двигатели. «Ты, Сашка, не обижайся, – говорил ему главный механик МТС дядя Гоша Коновалов, – я давно бы тебя продвинул в механики,