Когда рушится мир. Дмитрий ЧайкаЧитать онлайн книгу.
прямо посередине дороги. Именно это отсутствие логики в увиденном и сохранило Любомиру жизнь. Иначе лететь бы ему вниз, прямо на гостеприимно наточенные колья. Любомир подошел к ферме, кожей чувствуя внимательный и недружелюбный взгляд. Он решительно постучал в ворота.
– Чего надо? – немедленно раздался недовольный голос. – Проваливай!
– Да мне бы заночевать, – попросил Любомир, – а я завтра уйду.
– В Кеттеринге есть пятизвездочный отель, рекомендую заночевать там. У нас не слишком роскошно для вашего величества, – голос стал глумливым.
– Я заплачу, – сказал Любомир.
– Парень, проваливай, не вводи в грех, – в голосе появились стальные нотки. – Патронов мало, уже бы грохнули тебя, такого красивого.
– Красивого? – изумился Любомир. – Да ты что несешь? Спятил с голодухи?
– Слышь, бродяга, ты мне поговори еще. Я последний раз бритую морду уже и забыл, когда видел. Ты откуда такой взялся, а? – голос начал свирепеть. – Вали по-хорошему, иначе выйдем и на вилы тебя поднимем.
– Ну выйди, подними, – лениво ответил ему Любомир. Ему было обидно до слез, надо же так проколоться. Вот что значит армейская привычка. Ведь он неосознанно брился каждое утро, даже не отдавая себе в этом отчета.
– Дураков нет, – отрезал голос, – уже просекли, как ты правый карман лапаешь, ствол у тебя там. Иди-ка ты отсюда, непонятный парень. Иди, пока по-хорошему прошу, а то ведь и патрона не пожалею.
– Ну ладно, – пожал плечами Любомир. Он повернулся, и пошел прочь, но получил в спину удар, который чуть не сбил его с ног. Самодельное копье не смогло пробить вшитую в куртку стальную пластину, но бросок был очень силен.
– Ну вот, я же говорил, странный ты человек, – голос излучал удовлетворение. – Теперь на тебя патрона почти не жалко. Если делаешь шаг в сторону ворот, я проверю, как твоя рванина выстрел из армейского карабина держит. Я уже начинаю думать, что пулю на тебя все-таки стоит потратить. Считаю до трех.
– Да ухожу уже, – сплюнул Любомир и припустил быстрым шагом прочь от негостеприимного дома, чувствуя затылком прицел ружья, что смотрел ему вслед. Волосы на голове встали дыбом, и это было самое мерзкое ощущение, что Любомир испытывал в своей жизни.
Отойдя на милю, он раскрыл рюкзак и, вытащив любимую бритву, остервенело растоптал ее ногой. Хрупкое изделие, служившее ему многие годы верой и правдой, умерло с обиженным хрустом.
– Вот ведь я дурак набитый, – клял Любомир себя почем зря. – Тут люди с голоду умирают, а я иду такой чистенький, уверенный, как на прогулке. Спиной повернулся, и тут же прилетело. Ох, нужно срочно привыкать к местной жизни. Ведь может и не повезти так больше. Вдруг у следующих ребят патронов побольше будет. Ведь сразу грохнут, как пить дать.
Любомир только что понял, что он так и не увидел жителя фермы. Или жителей. И он даже не понял, откуда прилетело тяжелое копье, что должно было проткнуть его насквозь. Он, как кадровый военный,