Когда рушится мир. Дмитрий ЧайкаЧитать онлайн книгу.
О тех, когда молочник ставил под дверь бутыль и забирал деньги в конце месяца. Неужели это было на самом деле? Или все это только снилось? Любомир уже и сам склонялся ко второму варианту, ведь он видел так мало целых стекол и совсем не видел дверей, что не были взломаны. Все выглядело так, будто в город ворвался враг, который ненавидел именно Кеттеринг, ненавидел люто и искренне. Иначе произошедшие перемены было не объяснить. Каждый пятый дом имел следы огня, черной копотью над окнами показывая, где именно языки пламени вырвались на волю. Почему случились пожары? Неужели ко всем несчастьям нужно было еще и поджигать свои жилища? Любомир этого решительно не мог понять.
Людей он иногда видел. Они, как и прежде, держали дистанцию, особенно женщины, которые передвигались стайками. Некоторые и вовсе, при виде его, скрывались в ближайшем проулке. Они явно не привыкли ждать ничего хорошего от рослых плечистых парней с уверенными лицами. Его считывали моментально, как выпускник старшей школы читал текст из детского букваря. С одного взгляда всю страницу целиком. Он был виден местным ясно, как на ладони. Сытый вид теперь внушал не просто страх, он внушал ужас. Как можно нагулять такую харю в городе, где еды нет уже так давно, что уже и убивать за нее почти перестали? Не людоед ли, что вышел на охоту, этот парень? Или сектант? Непонятно, что хуже.
Любомир шел по городку, ощущая кожей выстрелы взглядов, что били в него каждые несколько минут. Но, зачастую, он не мог даже понять, кто стреляет и откуда. Просто ощущал, и все. И еще он понял одну странную вещь. Собаки и люди тут жили в какой-то странной гармонии. Они как будто неохотно признавали право друг друга на существование. Но вот на Любомира это право не распространялось, потому что он был чужаком. Это второй лейтенант понимал по тому, как, то одна, то другая псина вела его, словно агент наружки, упорно делая вид, что он ей совершенно не интересен. А на следующем перекрестке его подхватывал уже другой пес, который вел себя точно так же. Прочих людей он лениво огибал по дуге, но агрессии не выказывал, как будто соблюдая какую-то давнюю договоренность.
На небольшой площади Любомир внезапно остановился, как вкопанный. Поперек улицы, куда он хотел пройти, расположился десяток собак, которые внимательно смотрели прямо на него. Они стояли, слегка приподняв верхнюю губу и обнажив клыки. Негромкое рычание Любомир скорее ощутил, чем услышал. Туда идти нельзя, таков был посыл. Он свернул направо, на соседнюю улицу, и тут же заскочил в дверь небольшого, некогда кокетливого особнячка. Собственно, это был единственный путь. Либо вперед, на ту улицу, либо направо, либо назад. Но он не сомневался, что сзади идет точно такая же стая, что встретила его здесь. Ему все это не нравилось, сильно не нравилось. Он заклинил дверь деревянным дрыном, что валялся тут же, видимо, именно для этих целей, и поднялся наверх. Новое чувство, что стало просыпаться в нем, било в набат. Любомир только сейчас понял, что он обливается потом, а сердце колотится, как ненормальное. Да что с ним такое? Внезапное