Алтай. XXI век. Поэзия. Группа авторовЧитать онлайн книгу.

      От сонного детства останутся детские сны,

      Сквозь пальцы вода – чей-то окрик, и вздох,

      и «прощайте!».

      Мы вышли куда-то и думали, что спасены,

      Как птицы из гнёзд в направленьи, которое – счастье,

      Чтоб замысел божий почувствовать в чьей-то душе,

      Что камень найти, о который не жалко разбиться.

      Прощай, моя радость, поскольку ещё и уже

      Любовь – слишком гордая вещь для того, чтобы сбыться,

      Всего-то частица какой-нибудь фразы витой.

      Чем громче слова, тем верней – о каком-нибудь вздоре.

      А выгляни – город заполнен весенней водой

      По самое горло, по самое синее море.

      Терять – как стареть, как стараться успеть

      Запомнить, опомниться или заплакать.

      На рёбрах душа повисает, как плеть,

      Себя сторонясь, как недоброго знака.

      От фраз откровенных уныло бегу —

      Печальная речь уязвимей, чем совесть.

      Молчание – кровь из обветренных губ —

      По капле теряет свою невесомость.

      Дыханьем неровным пускаюсь в напасть

      Казаться восторженнее и счастливей…

      Остаться собой – всё равно что пропасть,

      Что выйти под этот распахнутый ливень.

      Лёгким, безумным, оранжевым

      Сбудься, случайная жизнь!

      Шарик воздушный, не спрашивай,

      Стой на мосту и держись

      За осторожную ниточку

      В небе, контрастном до слёз.

      Ах, человечишко, выскочка,

      Что же ты миру принёс?

      Что там за бред про служение?

      Что там за рок огневой?

      Может, ты лишь приложение

      К шарику над головой.

      …А по мосту по бетонному

      Слепо, предсмертно, как страх,

      Едет в тебя многотонная

      Гибель на всех скоростях.

      И за секунду до окрика

      Вздрогнув, как будто живой,

      Шар понесёт тебя в облако,

      Вверх, над твоей головой…

      Мама поцеловала, отвела в детский садик:

      играй с другими!

      А эти другие растеряны, как и ты.

      И воспитатель не так моё

      произносит имя

      режущим звуком с вышколенной высоты.

      Мама, не вижу лица твоего овала,

      но, как луна, оно высветится ввечеру.

      Мама, щека, куда ты поцеловала,

      меньше