Алтай. XXI век. Поэзия. Группа авторовЧитать онлайн книгу.
с распадом изнутри.
Косточка, подточенная смертью,
В мякоти, как точка на мольберте,
Ты – начало, как там ни крути.
Там, где кожура твоя пробита,
Точно дверца первая открыта
К музыке из омута в груди…
Косточка ли, пуля или слово…
Если Богом в лоб не поцелован —
Всё ещё возможно – оживи.
А потом, прожжённый этой метой,
Ты прикован, ты припаян к свету
Берега, рождения, любви…
«Что за блажь такая – ворваться в грудь…»
Что за блажь такая – ворваться в грудь
И спалить – отчаянье не остудит.
Прогори, коль хочешь, а кто-нибудь
По остаткам пепла тебя рассудит.
И осудит на
сто веков подряд
Полыхать и маяться где попало.
Неспроста так больно глаза горят,
Будто в них по острой звезде упало
И открыли зренье.
А мне-то как?
Это не любовь, если воздух выжат.
Что за блажь такая – развеять мрак,
Если только в нём и возможно выжить?
«Ночь бьётся о стёкла и всё норовит…»
Ночь бьётся о стёкла и всё норовит
Во впадину сердца чьего-нибудь влиться.
А взгляд одиночества жалок на вид.
И время течёт не в минутах, а в лицах.
С назойливым ветром слились ещё те,
Что где-то в корнях моей памяти нервной.
Куда же теперь мне в моей нищете,
Как долгой зиме до проталины первой?
А вы – не нужнее схожденья с ума,
Не трепетней чашки остывшего чая,
Когда в эти окна вторгается тьма,
Ненужной растрате меня завещая
Выстраивать мысли в один звукоряд
Над белым листом, как создатель над сенью,
Где речи огнём богохульным горят,
Но строки мерещатся, как воскресенье.
«Втиснут свет в проём оконной рамы…»
Втиснут свет в проём оконной рамы,
Вполбеды до неба самого.
И идёт сердечной диаграммой
Способ постижения всего.
То ли это кто-то ради шутки
Взгляд мой проливает на пустяк,
Заполняя смыслом промежутки
Между тем, что дорого и так.
Вот, ищи с покорностью холопьей
Оправданье ветхое, пока
То ли листья кружат, то ли хлопья,
То ли жизнь качнулась у виска.
То ли жизнь, а то ли небылица,
Где так скоро, будто сгоряча,
Сединой молчания покрыться,
В пустоту весь голос прокричав.
«Жизнь дошла до конца коридора…»
Жизнь дошла до конца коридора,
Постояла и тронулась вспять,
Удаляя окно, за которым
Струи дождика в воздухе спят,
Пропуская больничные стены,
Пост ночной с задремавшей сестрой,
Что от грома взовьётся мгновенно:
«Тётя Маша, окошко закрой!»
И пока от нагретой подушки
Шла она, жизнь качнула