Станция «Колхида» закрыта на карантин. Анна МезенцеваЧитать онлайн книгу.
леденец. Над плечами торчала квадратная сумка-холодильник с эмблемой местной продуктовой сети. Курьер?
– Мистер, впусти.
Одновременно с щелчком отпираемого звонка пропиликал смартфон. Пришло уведомление: в закрытой группе, куда Настя выкладывала видео до того, как отправить его на общий обзор, появилась новинка. Я не удивилась – бывшая подруга была способна болтать на камеру в любом состоянии, и с температурой тридцать девять, и в слезах после ссоры с кем-нибудь из одноклассниц. В глубокой старости нас непременно ожидает стрим с её похорон. Разве что время было нетипичное – чтобы наша сельская звезда встала в такую рань, да в выходной день… Я открыла группу и нажала «Просмотр». Новым видео оказалась онлайн-трансляция, стартовавшая несколько секунд назад.
– Алё, примите-распишитесь…
– Сейчас, – машинально ответила я, даже не пошевелившись, а сама продолжила как зачарованная таращиться в экран.
В кадре появилось Настино лицо. Опухшее и какое-то помятое, будто она пила без просыху долгие годы, а не являлась крепкой здоровой школьницей неполных семнадцати лет. Кожа на щеках и подбородке отслаивалась сухими корками, губы растрескались, а глаза, усеянные точками лопнувших сосудов, отливали желтизной. Только сейчас я сообразила, что дело было вовсе не в косметике… Настя разинула густо-фиолетовый, будто после килограмма черники, рот. Из по-жабьи раздувшейся глотки вырвался стрёкот, как у очень большой саранчи.
– Вот срань! Это же эта… блогерша, как её…
Я вздрогнула, едва не выронив телефон. Девочка-курьер склонилась у меня над плечом и с интересом следила за происходящим на экране. Между сложенных бантиком губ мелькнул ярко-розовый леденец, облизанный до идеальной гладкости. Под ногами валялась раскрытая сумка, откуда высовывались целлофановые пакеты.
– В точку, – согласилась я, решив проигнорировать чужую бесцеремонность. Иначе пришлось бы отрываться от просмотра, а я боялась упустить объяснение Настиного кошмарного вида.
Череп бывшей подруги покрывали белёсые волосы-отростки, между прядей запутались клочки ороговевшей кожи. На бугристый лоб стекала мутная жижа. Настя вновь издала стрёкот, поведя головой из стороны в сторону, и выпрямилась в полный рост. Одежды на ней не было. То есть вообще никакой, даже белья. Странная зараза спускалась с головы на тело дорожками волдырей. Белёсая щетина торчала из шеи уродливым гребнем, пробивалась из пупка, росла под рёбрами и на бёдрах.
– Охренительный грим! Это у нас снимают, да? – Нахальная девочка склонилась ниже, прикусила губу и сощурила и без того вытянутые к вискам глаза. Короткие пряди её каре пощекотали ухо, пришлось почесать его о плечо.
– У нас, – согласилась я, вовсе не уверенная, что наблюдаю макияж или спецэффекты. – В двенадцатом блоке.
В это время Настя перешла из спальни в прихожую, удерживая камеру перед лицом. Шея или скорее зоб продолжал пульсировать, словно кто-то сдувал и надувал воздушный шар.