Станция «Колхида» закрыта на карантин. Анна МезенцеваЧитать онлайн книгу.
высунулась мертвецки-бледная лодыжка с изуродованной болезнью ступнёй. Изогнулась дугой, нащупала опору и швырнула тело вперёд, в полумрак чужого жилья.
Неровное дыхание в динамике сменилось нечеловеческим стрёкотом. Я бы не смогла повторить этот звук, даже если бы захотела.
В третьей квартире дремал мужчина, укрывшийся плотным шерстяным одеялом. Наружу торчали лишь бритый череп и нога в сбившемся гармошкой чёрном носке. Камера снова переключилась, демонстрируя крупным планом Настин синюшный рот, растянутый в довольной улыбке.
Трансляция оборвалась. Я наморщила лоб, вспоминая, кто жил в последней, четвёртой по счёту квартире. Кажется, Настина подруга, Лиза или Лиля, пухленькая такая ученица девятого класса. А мама у неё работала в больнице медсестрой… Меня охватили тревога и страх. С одной стороны, ну что может сделать насквозь больная, вонючая и шелудивая школьница со здоровым мужиком? С другой, что это за холера, позволяющая открывать запертые двери и выключать камеры? Что за, мать его, черви, заползающие в стену?!
К просмотру никто не присоединился. Едва я поднесла палец к меню, планируя скачать ролик на телефон, как видео удалилось из списка. Да чтоб тебя! Надо было сразу включить запись с экрана!
– Трейлер – огонь! Но мне, вообще-то, пора. Жрачка сама себя не разнесёт.
– А я ничего не заказывала…
– Адрёс твой, товар оплачен. Бери, пока дают.
Девчонка принялась сноровисто выкладывать из сумки шуршащие пакеты. А я подумала, что они с Акзиёй точно родственники – у курьерши был такой же маленький, сложенный в недовольную гримасу рот и широко расставленные, восточного разреза глаза. Может и совпадение, но народу на станции не так уж много, всего двенадцать тысяч человек. Я поинтересовалась:
– Тебя как зовут?
– Айгуль.
– А меня Даша.
– В курсе. Твоё. Тоже твоё. И-и-и вот. – Айгуль сверила номера, нарисованные маркером на пакетах, со списком на планшете и удовлетворённо кивнула. – Всё, пока.
– Пока… – запоздало ответила я спине в розовой толстовке с изображением кролика в солнечных очках и с бейсбольной битой в белых лапках.
Оставшись одна, я закрыла глаза и с силой потёрла веки. Под ресницами кололо, будто туда попал песок. Наверное, от плача и недосыпа. Дьявольщина. И что теперь делать? Куда жаловаться? Да и уверена ли я на сто процентов, что всё увиденное – правда? Настя вообще-то любила дурацкие и подчас жестокие розыгрыши. Однажды она накидала в тарелку Светы Холмогоровой пластмассовых тараканов, а потом сняла, как одноклассница, в мокром платье с прилипшей к груди разваренной картошкой, визжит и отряхивается жирными от супа руками. Я, дура, хохотала до колик в животе, о чём теперь жалею… Может, видео со мной в главной роли, блюющей себе на ноги и дрожащей от страха, вот-вот появится в какой-нибудь группе? Или уже появилось, и вчерашние приятели с приятельницами строчат комментарии, соревнуясь, кто остроумней меня унизит?
– Вот жопа… – простонала я в никуда. Но всё-таки