Не та дочь. Денди СмитЧитать онлайн книгу.
сжимается. Вряд ли он поверил, что в тот день я правда видела кого-то возле дома Флоренс. Похоже, отец считает, что я всё выдумала, чтобы появился повод срочно вызвать полицию. Для отца главное – всё контролировать лично, а я лишила его такой возможности, когда ослушалась приказа не привлекать полицейских. А может, он боится, что промедление с вызовом полиции ударит по его репутации.
Открывается входная дверь, и в гостиную врывается волна шума, щелканье камер и возбужденный рев. Дверь захлопывается, волна отступает. Я снова представляю себе тараканов, ползущих из леса, шлепающихся с деревьев.
На пороге появляется измученная мама.
– Стервятники, – шипит она. – Как же я хочу, чтобы нас оставили в покое.
Папа утешает ее, бросая на меня обвиняющие взгляды, и я краснею.
В гостиную входит Оливия, хмуро уставившись на стопку листовок в своих руках. Господи, как же она ослепительно красива. Абсолютно симметричное лицо с угловатыми скулами, длинные густые загнутые ресницы. Я была права насчет ее волос: чтобы вернуть им былое шелковистое золотистое совершенство, понадобились только душ и расческа.
Папа поворачивается к ней:
– Привет, милая.
И в этих двух словах, обращенных к Оливии, столько тепла, которого не досталось мне за последние полчаса.
Но она не отвечает, потому что поднимает глаза, видит меня и расплывается в широкой белозубой улыбке:
– Ты здесь.
Она протискивается мимо мамы, не обращая на папу никакого внимания. Я встаю с места. Она обнимает меня, я тоже обнимаю ее стройную фигуру, листовки в ее руках сминаются, оказавшись между нами. Я испытываю небольшое удовлетворение от того, что Оливия проигнорировала отца и бросилась прямо ко мне. Такое же чувство испытываешь, когда кошка тычется носом и устраивается именно на твоих коленях. Когда тебя выбирает дикое и такое желанное существо.
Я вдыхаю сладкий аромат ее вишневого шампуня. Через плечо Оливии я вижу, как мама и папа переглядываются, и она одними губами шепчет ему: «Ничего». Вчера мама сказала мне, что надеется сегодня по дороге в полицейский участок и обратно вытянуть из Оливии побольше информации. Поскольку сестра уже взрослая – ей двадцать девять, то полиция не обязана делиться с нами подробностями расследования или докладывать всё, что Оливия рассказала про плен. Так что мы почти ничего не знаем. Каждый раз, когда кто-то из нас заговаривает с ней об этом, она с удивительным спокойствием превращается в безмолвную бронзовую статую. Теперь, окончательно осознав реальность возвращения дочери, мама отчаянно хочет знать, что произошло. Папа, напротив, жаждет жить как ни в чем не бывало. Вчера, когда я уезжала от родителей, они спорили: мама настаивала, что нужно вызнать больше подробностей, а папа убеждал ее прекратить это. Но я тоже хочу знать. Конечно, никто из нас до конца не поймет, как прожила Оливия эти последние шестнадцать лет. Но и решение оставаться в неведении тоже не принесет пользы.
– Я соскучилась по тебе, – шепчет Оливия.
– Не