Последняя война Российской империи. Сергей Эдуардович ЦветковЧитать онлайн книгу.
игре на скрипке, принимал участие в театральных постановках, рисовал. Живопись понимал, как немногие, в том числе современную, и был одним из первых в России ценителей французских импрессионистов. Также обожал спорт: в юности увлекался плаваньем на байдарке, позже предпочитал теннис и бильярд. И всю жизнь был страстным охотником.
Подобно любому из своих подданных, Николай отдавал увлечениям только свободное время, которого у него было немного. Он жил по раз навсегда установленному строгому распорядку, занимаясь государственными делами с большим тщанием и пунктуальностью (так, никогда не имея личного секретаря, сам ставил печати на письма). Только тяжелое недомогание кого-нибудь из членов семьи могло заставить его отменить прием министра или отложить ознакомление с очередным докладом.
Семья, домашние были его кумирами. Николай и его супруга Александра Федоровна являли собой образец семейных добродетелей – редкий случай в династии Романовых.
Добавьте к этому привлекательную внешность, неизменно вежливое, без тени высокомерия, обхождение с нижестоящими, превосходное самообладание. Никто из знавших его людей не отрицал исключительного обаяния его натуры. Сергей Юльевич Витте находил, что «отличительные черты Николая II заключаются в том, что он человек очень добрый и чрезвычайно воспитанный. Я могу сказать, что я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий император».
Как государю Николаю много вредили его природные застенчивость и нерешительность. Ему претили любые формы давления на подчиненных. В разговорах, даже важных, он легко уступал, так как никогда не мог заставить себя огорчить собеседника. Но, как заметил, английский посол в России Джордж Уильям Бьюкенен, царь был «слаб во всем, за исключением своего самодержавия». Победоносцев слышал, как Николай однажды сказал кому-то из своего окружения: «Зачем ты всегда споришь? Я всегда со всеми соглашаюсь, а потом все делаю по-своему».
Совершенно непохожий физически на своего отца, от которого он не унаследовал ни роста, ни колоссальной силы, Николай был совершенной его копией в своих взглядах на место и роль самодержавия в государственной системе Российской империи. «В каждой складке шинели этого маленького офицерика сидит самодержец», – как-то сказала о нем великая княгиня Мария Павловна еще при жизни Александра III. Близко знавшие Николая люди говорили о «бархатной перчатке, надетой на стальную руку». Французский президент Эмиль Лубе писал: «О русском императоре говорят, что он доступен разным влияниям. Это глубоко неверно. Русский император сам проводит свои идеи. Он защищает их с постоянством и большой силой. У него есть зрело продуманные и тщательно выработанные планы. Над осуществлением их он трудится беспрестанно». Такое же мнение о русском государе сложилось у принца Генриха Прусского: «Царь благожелателен, любезен в обращении, но не так мягок, как зачастую думают. Он знает, чего хочет, и не дает никому спуску».