Татьяна и Александр. Полина СаймонсЧитать онлайн книгу.
знаю, в курсе ли вы, почему солдаты попадают в отделение интенсивной терапии госпиталя, но я был ранен в бою. Может, вам стоит поговорить с моими командирами. Майор Орлов…
– Орлов погиб! – выпалил Миттеран.
– Сожалею об этом, – вздрогнув, произнес Александр.
Орлов был хорошим командиром. Не Михаилом Степановым, но все же.
– Майор, вы обвиняетесь в том, что вступили в армию под вымышленным именем. Вы обвиняетесь в том, что являетесь американцем Александром Баррингтоном. Вы обвиняетесь в совершении побега по пути в исправительный лагерь во Владивостоке, будучи осужденным за антисоветскую агитацию и шпионаж.
– Все это наглая ложь! – заявил Александр. – Где мой обвинитель? Хотелось бы с ним встретиться.
Какая по счету эта ночь? По крайней мере, следующая? Уехали ли Таня с Сайерзом? Александр знал, что если уехали, то взяли с собой Дмитрия, и тогда НКВД будет очень трудно утверждать, что обвинитель есть, когда сам обвинитель исчез, как один из членов сталинского политбюро.
– Я не меньше вашего хочу добраться до сути, – с вежливой улыбкой произнес Александр. – Возможно, даже больше. Где он?
– Здесь не вы задаете вопросы! – завопил Миттеран. – Мы будем задавать вопросы.
Беда в том, что у них больше не осталось вопросов. Но они вновь и вновь задавали один и тот же вопрос:
– Вы американец Александр Баррингтон?
– Нет, – отвечал американец Александр Баррингтон, – не понимаю, о чем вы говорите.
Александр не знал, сколько времени это длилось. Ему светили фонариком в лицо, он закрывал глаза. Ему приказывали встать, что Александр расценивал как возможность размять ноги. Он с удовольствием стоял примерно час, огорчаясь, когда ему приказывали сесть. Он не знал, сколько времени в точности прошло, но, чтобы занять себя во время нудного допроса, принялся считать секунды на завершение каждого раунда, начиная с «Вы американец Александр Баррингтон?» и кончая «Нет, не понимаю, о чем вы говорите».
На это уходило семь секунд. Двенадцать, если он тянул с ответом, постукивал ногами, закатывал глаза или тяжело вздыхал. Один раз он начал зевать и не мог остановиться тридцать секунд. От этого время шло быстрее.
Они задали этот вопрос 147 раз. Чтобы продолжать, Миттерану пришлось шесть раз прикладываться к бутылке. Наконец он передал бразды правления Владимиру, который меньше пил и лучше действовал, даже предложив Александру выпить. Александр вежливо отказался. Он знал, что не должен никогда принимать того, что ему предлагают. Тем самым они пытались добиться его уступчивости.
Но особо не преуспели. Повторив 147 раз один и тот же вопрос, Владимир произнес с нескрываемым разочарованием:
– Отведите его в камеру. – И добавил: – Мы заставим вас признаться, майор. Мы знаем, что против вас выдвинуты справедливые обвинения, и сделаем все возможное, чтобы вы признались.
Обыкновенно, когда партийные аппаратчики допрашивали заключенных с целью скорейшего их обвинения и отправки в исправительно-трудовой лагерь, все понимали, какой разыгрывается