Отстойник душ. Денис НижегородцевЧитать онлайн книгу.
Георгий и выдохнул.
– Хммм… – задумался «дядя Гиляй». – А это не такой простой вопрос, как может показаться вначале. Присаживайся, Георгий Константинович! Это надолго.
Проговорили до закрытия «Эрмитажа». А после пошли шататься по теплой, летней уже Москве. И, пожалуй, любитель истории Бурлак-Ратманов мог сказать в этот момент, что был счастлив.
– Знаешь, Георгий, – вещал Гиляровский, – в Москве есть места, о которых стараются не писать в путеводителях. Но в них настоящая душа этого города! К примеру, почему бы нам не заглянуть на Драчевку, в Марьину Рощу или на ту же Хитровку? Да, там все уже поприличнее, чем лет этак двадцать назад. Но и до сих пор ни один сурьезный господин или дама в здравом уме не потащатся туда, тем более ночью! Хотя где наша не пропадала, правда?!
Дядя Гиляй рассказывал о самых жутких, злачных и небезопасных местах всей Российской империи, будто проводил экскурсию по Эрмитажу. Находил своеобразную красоту в каждом кабаке и публичном доме, а в местных пьяницах и проститутках видел воплощение души глубинного народа.
– Вот здесь когда-то был «Крым». А под ним – «Ад» и «Преисподняя», или «Треисподняя», это как тебе нравится. Наверху царило безудержное веселье, отголоски которого можно было слышать даже в Кремле! – вероятно, преувеличил журналист. – Ну а в подвалах, скрытно от лишних глаз, располагались невероятных размеров трактир для преступного элемента всех мастей и столь же гигантская воровская малина… Кстати, здесь же готовили первое покушение на Его Величество – то, при котором я только приехал в Москву. То бишь на Александра Второго. Изрядно тогда погоняли всех!
О Хитровке же, которую власти «зачистят» только после революции и Гражданской войны, Владимир Алексеевич заговорил с придыханием, будто речь шла о любимой женщине:
– Хитровка. Могу рассказывать бесконечно. Я тебя еще не утомил?
– Нет!
– Хорошо. Настоящую славу этому месту принесли три трактира: разумеется, «Каторга», что в доме Ярошенко, а также «Сибирь» и «Пересыльный» в доме Румянцева. И в каждом была своя особенная публика. В «Пересыльном» – всякий сброд, но встречались и штучные люди, каких я не видел нигде больше. В «Сибири» – карманники и скупщики краденого. А вот в «Каторге» – беглые каторжники, «иваны» да «мазы», весь цвет, так сказать.
– А сейчас что тут? Чайная? – удивился Георгий, с трудом разглядев в темноте соответствующую вывеску.
– А ты не верь глазам-то, – улыбнулся собеседник. – Вывески «Каторга» здесь тоже никогда не висело! Это меж собой мы ее так прозывали. Так же, как всю Хитровку – вольным городом Хивой… Или вот сюда посмотри! Здесь до сих пор можно встретить кого угодно: от знаменитых бандитов до известных художников и поэтов. Как-то раз даже водил сюда режиссера Станиславского.
– Где-то слышал об этом. И что он сказал?
– До сих пор меня по матушке поминает! – захохотал знаменитый проводник.
Завидев на мостовой лужу крови, исследователи города переступили через нее и как ни в чем