Вдох. Выдох. Вадим ЖукЧитать онлайн книгу.

      Так, задрав подбородок, и воешь, а голоса нет,

      Будто не было ни Рождества, ни чудес Вифлеема.

      Хоть бы что-то живое провыло в ответ,

      Но декабрьское небо и пусто и немо.

      Как внезапно рифмуются Дмитриев и Мандельштам,

      Самый воздух кишит зачервивевшей речью.

      Будто вычерчен путь по Полынным звездам,

      По ослепшим, по нечеловечьим.

      Чего-то я слушаю Баха.

      Барак. Полумрак. Холодок.

      У кружки, прикованной к баку,

      Помятый продавленный бок.

      Там, в самом конце коридора,

      Дверь хлопает, плачет дитя.

      Лопух привалился к забору,

      Голодные птицы летят.

      Я вместе – внутри и снаружи,

      Я жизни чужие живу.

      Кораблик тетрадочный в луже,

      Потом я на нём поплыву.

      Солдат голоса молодые

      Прошли будто сами собой.

      Мои сандалеты худые,

      Носки с полосой голубой.

      В непрочной бревенчатой стенке

      Мышиный беспомощный лаз.

      Сквозняк, окативший коленки.

      Я вместе – тогда и сейчас.

      Кошёлкой с пустою посудой

      Бабахнул игрушечный гром.

      А Бах здесь при чём и откуда?

      Не знаю. Похоже, при всём.

      Лети, лети наш мирный самолет,

      Гляди, гляди наш миротворец в оба,

      Ищи, ищи злодея-русофоба,

      Который на своей земле живет.

      В заокеанских центрах подготовки

      Они учились русофобствовать.

      Им выдали там шапки и винтовки,

      И водки для отваги по 0,5.

      По-русски зная только «твою мать»,

      Ведут их в бой инструкторы из НАТО,

      И светошумовые экспонаты

      Аж на лету пытаются поймать.

      А пушечного мяса килограммы

      Летят в степях порядок наводить.

      Спокойно, жены, не волнуйтесь, мамы,

      Потом их можно будет наградить.

      Потом. Когда по выполненьи долга

      Коснётся самолёт колёсами земли,

      Чтоб к вам рулить невыносимо долго

      С двухсотыми приветами внутри.

      И плечи год не развернул,

      Ещё ничейный,

      И с горки санки подтолкнул

      Шутник сочельник.

      В дарах и молодых огнях

      Несутся Святки.

      В качелях, танцах и санях

      Мелькают пятки.

      Не весело, а весело́

      Летит рюмашка.

      И если первая колом,

      Иные – пташкой.

      Январский день снежком умыт,

      Хмельные речи.

      И будет славно стол накрыт

      В Васильев вечер.

      Ах, сколько слов нагородил

      Поэт беспечный

      И календарь опередил

      Строкою встречной.

      Меж тем с усмешкой на слова

      Такой повадки

      Глядит угрюмая Москва

      Лубянской