Великий ветер. В. П. БутромеевЧитать онлайн книгу.
смерть виделась разбитной бабенкой, если сказать поэтически-возвышенно – игривой блудницей, в веселом, пестром ситцевом платье с пачкой квитанций, расписавшись в которых каждый получает последний расчет. Бабенка эта всю жизнь бесплатно дает всем то, что может дать гулящая бабенка любому и всякому, а потом требует расчета, мол, распишись в квитанции – а после того как распишешься, уже не дает, и поэтому мужики всю жизнь бегают за ней, торопятся, уговаривают, просят отсрочки, а она, как всякая женщина, в любую минуту готова вильнуть хвостом, и непонятно, чем ты ей не угодил.
Волков не бегал следом, не ловил, и она сама приходила без уговоров – как всякая женщина, податливая и нетерпеливая в заветный “бабий час”, когда ей любой хорош, – и, может, поэтому и с расчетом не торопилась, но все равно без расчета не бывает, ей эти квитанции тоже, видимо, куда-то сдавать, и тоже, наверное, под счет. Однажды она заглянула к Волкову и, увидев в ее руках бумажки, он понял, сообразил, что она пришла с расчетом, и спросил: ну, что, мол, ко мне? Но она как будто не расслышала вопроса (а может, и в самом деле не услышала, потому что была занята другими мыслями), спросила, переступая порог хаты:
– А где ета сусед твой, Гришка Вуевский?
Гришка Вуевский приходился Волкову троюродным братом и был лет на десять моложе его. Сын Гришки Вуевского после армии поехал в Минск, устроился плотником на стройку без паспорта, но сумел угодить какому-то начальнику, и тот начальник вытребовал ему паспорт, и дал трехкомнатную квартиру, и даже приезжал летом на легковой машине в Большое Заполье, где после сселения с хуторов жили Вуевские и Волков. Гришку Вуевского сын забрал в Минск, в больницу: врачи определили, что ему нужно делать операцию.
– У сына в Минске, – ответил Волков разбитной бабенке.
– А я други раз захожу, думаю, где ета ен? Тут яму квитанция, нада расписаться.
Бабенка держала в руках целую стопку квитанций.
– А мне когда квитанция? – спросил Волков.
Он подошел поближе и хотел заглянуть в бумажки. Бабенка перебрала сверху квитанции и ответила:
– Табе квитанции нету. А Гришке Вуевскому квитанция. Я к яму сюды, а ен, оказывается, в Минске.
Через несколько дней из Минска привезли хоронить Гришку Вуевского: операция, после того как расписался в квитанции, не помогла. А Волков прожил после этого случая еще лет двадцать, но потом тоже умер: квитанция ему все-таки была, но лежала в самом низу стопки. И, когда бабенка принесла ему ее, он не стал вымаливать и клянчить больше, чем в этой квитанции записано.
Представление Волкова о смерти мало кому известно, оно не попало ни в какие энциклопедии, словари, и справочники, и даже фольклорные сборники.
Из фольклорных представлений, наиболее основательных и как бы утвержденных и признанных специалистами, известно представление о древе жизни и смерти с черным вороном. Дерево все время цветет, ворон срывает цветы и бросает их в корыто с прогнившим дном, стоящее