Турецкие войны России. Царская армия и балканские народы в XIX столетии. Виктор ТакиЧитать онлайн книгу.
которые они проходили, ширина и глубина рек, а также состояние османских крепостей. Местное население фигурировало в его обозрении в той степени, в какой его плотность или скудность определяла обилие или скудность провизии и фуража, на которые русская армия могла рассчитывать. В то же время Лен называл отдельные деревни вдоль двух дорог, которые он описал, «греческими», «болгарскими», «турецкими» или «татарскими». Он также указывал количество домов в некоторых селениях. Только однажды он упомянул о 30 000–50 000 «трудолюбивых… Булгарских христиан, преданных России», проживавших между Айдосом и Бургасом, и заметил, что десятитысячный русский корпус «достаточен бы был возмутить всех сих жителей противу турок, их угнетающих»147. В целом данные, содержавшиеся в этих военно-топографических описаниях, были явно неполными и по крайней мере частично устарели за три десятилетия, прошедшие со времени кутузовского посольства148.
Одновременно начальник штаба 2‑й армии П. Д. Киселев курировал усилия нескольких своих подчиненных по сбору и анализу архивных материалов о прошлых русско-турецких войнах с целью выработки наилучшей стратегии. Уже в 1819 году Киселев составил записку, в которой отмечал, что, несмотря на частые войны с Османской империей, территории Европейской Турции оставались малоизвестными и что отсутствие надежных сведений затрудняло продвижение русской армии в ходе войны 1806–1812 годов149. Чтобы восполнить этот недостаток, Киселев предлагал отправить офицера-квартирмейстера греческого или молдавского происхождения с торговыми караванами, отправлявшимися из Ясс и Бухареста в Константинополь. Он также предлагал включить в состав русской миссии в османской столице военного агента и увеличить число русских консулов в Европейской Турции. Записка Киселева послужила основанием для миссии полковника Ф. Ф. Берга семь лет спустя.
Интерес Киселева к истории прошлых русско-турецких войн заслужил одобрение со стороны генерал-интенданта русской армии в 1812–1815 годах генерал-лейтенанта Е. Ф. Канкрина. Несмотря на то что Канкрину не приходилось воевать против турок, он также отметил, что у самих ветеранов «турецких кампаний» не было четкого представления о том, как с ними сражаться. В частном письме Киселеву Канкрин отметил изменение в характере русско-турецких войн. Если ранние конфликты между Россией и Османской империей были столкновением двух «милиций», реформы Петра Великого обратили одну из этих милиций в регулярную армию европейского образца. Одновременно театр этих войн переместился из северопричерноморских степей в «полуобразованный» край Европейской Турции. Канкрин подчеркнул важность составления описаний этого театра военных действий и морального состояния османской милиции – «тимариотов, вербованных арнаутов (союзных), прежде татар, курдов и проч., настоящей милиции, привозимой воинскими головами (пашами) наиболее из Азии»150.
Когда началась греческая борьба за независимость,
Военно-топографическое описание дороги из города Галаца через Правади. С. 33.
Там же. С. 17, сноска. Неизвестный редактор или редакторы исправили данные Лена о дороге от Мэчина к Базарджику и Праводам с помощью топографического описания части Болгарии, сделанного во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов.
Канкрин – Киселеву. 19 августа 1821 г. Цит. по: