Дорогой мой человек. Юрий ГерманЧитать онлайн книгу.
ему меряют, уколы делают. Интересно, например, вот знаменитый отряд, героический «Смерть фашизму», под управлением, так сказать, товарища Цветкова, если его рейд проследить. Сколько он наших людей прошел, а? Все лесами, лесами, болотами, все от людей уклонялся, а людей-то наших немало. Но ничего! На ошибках учимся…
Лбов налил в кружки водку, сказал с усмешкой:
– Ваше здоровье, доктора-командиры. Можно сказать, со свиданьицем! А ошибок у кого не бывает!
Цветков сидел красный, мрачный. Разве так виделась ему эта встреча? Впрочем, он был из тех людей, которые быстро разбираются в собственных ошибках. И когда, вымывшись в подземной бане лбовского отряда, они с Устименкой укладывались спать, командир Цветков, который вновь стал Константином Георгиевичем, успел сделать для себя все соответствующие выводы.
– Это вы насчет наполеончика тогда правильно по мне врезали, – неприязненно, но искренне сказал Цветков. – Сидит во мне эта пакость. Трудно от нее избавиться. Казалось, один наш отряд во всем этом оккупированном крае. Мы одни смельчаки и герои. Ан вот…
Вздохнул и добавил:
– Все-таки вывел! Привел! И именно я!
– Мы тоже, между прочим, старались выйти! – ввернул Володя.
Цветков усмехнулся:
– Стараться выйти – одно, вывести – другое. Разве вы не согласны, добрый доктор Гааз?
Володя не ответил. Спорить с Цветковым было бессмысленно. И все-таки он не мог не любоваться им, не мог не ценить его волю, ум, силу.
Но и в этот раз им не дали выспаться.
Устименко спал так крепко и таким тяжелым сном, что проснулся, когда Цветков был уже на ногах.
– Вставайте, черт вас заешь! – сказал он ничего еще не соображающему Володе. – Раненого привезли, нас срочно требуют в ихний госпиталь. Лбов велел.
Володя с трудом поднялся, но голова у него закружилась, и он опять прилег.
– Да вы что? – спросил Цветков. – В уме?
Мальчишка-связной нетерпеливо топтался у двери землянки. Оказывается, было вовсе не рано, зимний погожий день уже давно наступил, когда быстрым шагом они пошли к землянке-госпиталю, возле входа в который в белом полушубке, в валенках и теплой шапке прохаживался явно чем-то расстроенный и насупленный Виктор Борисович Лбов.
– Давайте быстрее! – сказал он отрывисто и сердито. – Хорошего человека фашисты подстрелили, надо что-то делать, разворачиваться…
– Командира из партизан? – быстро спросил Цветков.
– Почему из партизан? – удивился Лбов. – Нет, наши все целы. Даже не царапнуло никого. Подстрелили немца, наши его выручать ходили. Его свои, фашисты, подстерегли…
– Позвольте, – начал было Цветков, но Виктор Борисович объяснять ничего не стал. Открыв тяжелую, из толстых, свежевыструганных досок дверь в землянку, он сказал, что поговорить обо всем успеется, и пропустил докторов вперед.
Партизанский госпиталь, видимо, расположился глубоко и далеко под землею. Темные, теплые, тихие коридоры, обшитые березовыми жердями, уходили вправо и влево из большого