Дорогой мой человек. Юрий ГерманЧитать онлайн книгу.
громко, так, чтобы услышал Лбов, осведомился Константин Георгиевич.
– Просто произошло, – ответил из тамбура ровным голосом командир. – Он к моим людям на свидание шел, уходил, в общем, от Гитлера к нам. Ну и свой в него выстрелил, фашистюга, из винтовки с оптическим прицелом…
– Давно?
– Часа, надо быть, два-три. Он упал, его подняли и в санках сразу же сюда доставили. Если нужно, я все в точности узнаю…
– Выше лампу! – велел Цветков санитарке. – Теперь левее! Быстрее соображайте, быстрее! Не знаете, где лево, где право?
– По-моему, пулевое и слепое ранение, – неуверенно произнес Устименко. – Позвоночник поврежден, а вот где пуля?
Цветков сердито молчал.
– Сдавлен спинной мозг? – спросил он погодя.
– Конечно. И спинной мозг поврежден во всю ширину.
– Черта тут сделаешь, – сказал Цветков. – Будем ковыряться, как в каменном веке. Ладно, давайте готовьте к операции.
– Ламинэктомию? – спросил Володя.
Цветков кивнул. Высунувшись в тамбур, Володя сказал, что нужны еще лампы, при одной этой не управиться.
– Вытянете? – спросил Лбов.
– Я, товарищ Лбов, не умею говорить – он будет жить или еще в этом роде. Известно, что предсказания при огнестрельных повреждениях спинного мозга всегда очень тяжелые, а еще в таких условиях, как здешние…
Лбов сильно сжал челюсти, его крепкий, костистый подбородок выдался вперед, под кожей перекатились желваки.
– Ладно! – сказал он. – Лампы будут!
И вышел из землянки, осторожно и плотно прикрыв за собой дверь.
К семи часам утра таинственного раненого удалось вывести из шока. Володя начал анестезию.
– Мое дело плохо? – спросил немец довольно спокойно и четко. – Позвоночник?
– Не совсем! – уклончиво по-немецки же ответил Цветков. – Близко, но не позвоночник…
В операционной было невыносимо жарко. По всей вероятности, еще и с непривычки. Да и лампы грели – просто обжигали.
– Что вы собираетесь делать? – опять спросил немец.
– Немножко вас вычистим, – сказал Цветков. – Туда набилась всякая дрянь – обрывки белья, кителя…
– Послушайте, – ответил немец, – я врач, моя фамилия Хуммель. Можете со мной говорить всерьез.
И по-латыни он назвал свое ранение. Он не спрашивал – он просто констатировал факт. И оценки этому факту он не дал никакой.
– Ну что ж, мы начнем, с вашего разрешения? – произнес Цветков.
– Да, пожалуйста!
Но тотчас же Хуммель попросил:
– Еще минуту. В карманах моей шинели – во всех, и во внутреннем тоже, и в кителе, везде – есть некоторые препараты. Стрептоцид в частности. Не думаю, чтобы это помогло мне, но кое-что может пригодиться другим. Во всех коробках имеется описание способов употребления, вам понятно, господин доктор, да? Теперь, пожалуйста, начинайте. Как это у вас говорят?
И по-русски, довольно чисто, он добавил:
– В