Когда оттаял Байкал. Мария Александровна АнисоваЧитать онлайн книгу.
кто мешает идти. Мне кажется очень показательной метафора ведра с крабами, которую часто применяют для описания подобных ситуаций, по крайней мере, в англоязычной среде. Оказывается, охотники за этими дорогими членистоногими спокойно складывают их друг на друга в ведро, не опасаясь, что добыча сбежит. Потому что будь ты хоть самым сильным, умным и мотивированным крабом, выбраться не удастся до тех пор, пока собратья по несчастью цепляются за тебя клешнями и тянут вниз.
Я долгие годы ощущала себя в шкуре (или, правильнее сказать, в панцире) такого краба, пока не появился ещё один – совершенно не такой, как другие, – и, вместо того, чтобы мешать, подтолкнул меня вверх. А сам остался в ведре.
Обычно в книгах о великих наставниках восхваляются люди, достигшие славы и почёта, реализовавшие свой потенциал и затем уже подтянувшие до нужного уровня других. И эти другие, переняв лучшее от учителей, становятся драгоценными камнями в коронах своих воспитателей. А некоторые и вовсе, желая приобщиться к чьей-нибудь славе, выбирают известную личность себе в учителя, даже никогда не встречавшись с ней лично. Дескать, вдохновил меня Леонардо да Винчи – значит, теперь и я его ученик.
Но в моей жизни всё сложилось совершенно иначе. Мой учитель вовсе не из тех, кто добился всеобщей славы. Он не достиг того, чего мог бы, не реализовал весь свой поистине огромный потенциал (причины этого мне вполне ясны, и я приведу их позднее). Он никогда не хотел, чтобы мои успехи, достигнутые при его наставничестве, свидетельствовали о его собственном вкладе. Более того, он никогда не был женат и у него нет детей, которые могли бы увековечить память о таком удивительном человеке. Именно поэтому я решила рассказать о нём: чтобы показать, каким может быть настоящий наставник, отвергая всяческие стереотипы и клише, и чтобы сохранить драгоценную память хотя бы в этой небольшой книге. И, конечно, мне очень хотелось бы, чтобы читатели, дойдя до финала, обрели веру в то, что хорошие люди всё ещё есть, как бы большинство не убеждало нас в обратном. И даже самый забитый и потерянный краб может встретить товарища, который его подтолкнёт – и случается это порой в самом неожиданном месте.
Часть 1. Как я оказалась в ведре
Глава 1. О том, как больно падать с высоты
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив.
Редьярд Киплинг (пер. Михаила Лозинского)
Профориентационными тестами сейчас никого не удивить. Школьников самых разных возрастов проверяют на склонности к тому или иному роду занятий, чтобы помочь определиться с выбором жизненного пути. Такие тесты очень полезны для большинства, но мне всегда казались пустой тратой времени. Я знала, чем хочу заниматься и к чему у меня талант с трёх лет – вернее, это знала мама уже тогда, когда сама я только начинала что-то соображать.
Так вышло, что я родилась литератором. Писателем и поэтом. С трёх лет, только начав выговаривать слова, стала сочинять стихи: сначала двустишия, хотя и маленькие, но отлично срифмованные. Дальше – больше. В каком бы детском литературном конкурсе я не поучаствовала, везде становилась первой. Однажды даже выиграла нам с мамой путёвку на базу отдыха, с включённым в тур трёхразовым питанием в ресторане. Помню, впервые попробовала там говядину, тушёную с черносливом. Дома мы такого позволить себе в те времена не могли.
В школе самая строгая учительница у нас была по литературе. Но мои сочинения неизменно получали пятёрки. Я писала их пачками: себе, соседу по парте, подругам. Это выходило легко, словно тексты уже давно были скачены в мою голову, как вордовский файл из какого-то неведомого облака. В выпускном классе учительница устроила прощальный урок, где говорила каждому свои наставления. Лучшие ученики удостаивались фразы: «Ты можешь писать». Когда же дело дошло до меня, преподаватель, ни на секунду не задумавшись, произнесла: «Тебе писать обязательно!».
Я сдала ЕГЭ по русскому языку на 98 баллов из 100, по литературе – на 96 и поступила на бюджет в университет в своём городе. Факультета, на котором обучали бы писателей, тогда не было (насколько я знаю, идеи создания такого появились позже, но были ли они реализованы, мне до сих пор неизвестно). Поэтому я пошла на журфак. Так как я несколько лет посещала подготовительные курсы и очень много занималась, преподаватели уже знали, на что я была способна. Они встречали меня в аудитории с удивлением: «Маша? Мы думали, ты в Москву или Санкт-Петербург поступишь». Но это тогда было нам и не по средствам, и не по силам. Во-первых, у нас не было денег на билеты на поезд, не говоря уже о проживании в столице. Во-вторых, я росла очень застенчивой, и, ожидая очереди на подачу документов в вуз, даже просила маму узнать, где здесь уборная – сама спрашивать боялась. Куда поедешь с таким характером?
От писательства журналистика оказалась довольно далека, но хорошая филологическая база, тем не менее, оказалась для меня очень полезна. А ещё в институте мне пришлось постоянно бросать вызовы себе и своей застенчивости, так что, под конец обучения я уже с лёгкостью могла не то что найти уборную, но и даже обменять в магазине бракованный товар. Я закончила с красным дипломом бакалавриат, затем, тоже с красным, магистратуру.