Ритуал кормления огня. Виталий СертаковЧитать онлайн книгу.
славного, угадала из букв трех слово сложное верно! – произнес кто-то басом, – Сумрак беззакония вашего города лучом интеллекта озарив!
Чушкин попятился. Квитанцию держал глазастый, сморщенный тип, с длинными волосатыми ушами, наряженный в рваный лисий тулуп до земли. Миша Чушкин хотел сказать неприличное слово, которое произносил всякий раз, когда в телевизоре видел мужчин в юбках или шубах. Но не успел. Сморщенный алкаш необычайно быстро упер Чушкину в висящий живот горящую метровую лампу дневного света. Лампа моргала.
– Йода магистр я, – прохрипел мелкий, – А это друг Маклауд мой горец. Курьеры мы Темной воительницы Кондовой Лизы.
– Прошло всего двадцать лет, Чушкин, а ты нас забыл, – вздохнул волосатый юбочник, – Ну впрочем, к делу. Тренажер годится для всех членов семьи. Женская кнопка розовая, мужская – голубая. Присоску крепить на лоб. В машинке не стирать, мыть детским мылом.
Чушкин лишь теперь заметил – на груди у обоих курьеров висели огромные красивые значки – Портрет Сноудена в виде чаши, и георгиевская ленточка – в виде змеи.
Чушкин внес коробку в комнату, распаковал и позвал семью. Руки слегка тряслись.
– Жиза, – прокомментировала четырнадцатилетняя Нина.
– Это для какого места тренажер? – гоготнул шестиклассник Леша, за что немедленно получил подзатыльник.
Прибор был похож на красивый полированный фаллос. Супруга Чушкина приглушила "Поле чудес" и растеряно понюхала розовый провод с присоской.
– Это ты заказала? – сурово спросил Михаил.
– Я уже забыла, – повинилась супруга, – Но там вроде обещали, что не надо ничего делать, ни приседаний, ни обруча… Ой, Миш, а вдруг током вдарит?
– Тебя уже в детстве вдарили! – Чушкин-старший приладил присоску повыше носа и нажал обе кнопки, розовую и синюю, – Щас поглядим, что ты выиграла!
Прибор загудел. На плите задребезжала кастрюля. В коридоре взорвалась лампочка. Спустя пару минут Чушкины упали на диван.
– Миш, качает-то как, – всхлипнула Валя, – Прям как в лодке! Тебя тоже раскачивает? Может, выключим, а?
– Вставай…пойдем, – вытирая слезы, прохрипел Михаил.
Обнимая блестящий фаллос, супруги Чушкины вышли на балкон фамильного замка. Миша чувствовал, что теплый хрен надо срочно выключать. Срочнее некуда. Качало все сильнее. Темно-серое небо грызло крыши хрущевок. Чушкин смотрел на усеянный бутылками и пакетами, двор, на рваную детскую горку, на переполненную помойку с бомжами, и плакал. Сильно болела впервые распрямившаяся спина. Принцесса Чушкина плакала у мужа на груди, заливая слезами блестящий доспех. Чушкин кольчужной рукавицей гладил ее юную стройную спину, затянутую в бархат, заглядывал в ее юные, такие трезвые, без примеси пива и табака, огромные глаза, и понимал, что выключить уже ничего нельзя. Он легко дотянулся правой, неожиданно мускулистой рукой, себе за плечо, и привычно обхватил пальцами рукоять меча. Жена потерлась щекой о его бороду, заправила его длинные кудрявые волосы под обруч.
– Качается