Трагический эксперимент. Книга 6.. Яков КанявскийЧитать онлайн книгу.
Михайлович попытался укрыться в станице Калитвенской, где и был схвачен.
Утром 6 февраля 1918 года он предстал перед Подтёлковым, который начал осыпать его оскорблениями. Сам момент убийства пленного полковника имеет две трактовки.
Некоторые советские авторы, пытаясь закамуфлировать факт расправы над безоружными людьми, писали, будто Чернецов выхватил припрятанный наган и был зарублен, так сказать, в порядке самообороны, причём часть его соратников успела разбежаться.
Однако Михаил Шолохов в «Тихом Доне», отталкиваясь от свидетельств очевидцев, описал всё гораздо жёстче:
«– Попался… гад! – клокочуще низким голосом сказал Подтёлков и ступил шаг назад; щёки его сабельным ударом располосовала кривая улыбка.
– Изменник казачества! Подлец! Предатель! – сквозь стиснутые зубы зазвенел Чернецов.
Подтёлков мотал головой, словно уклоняясь от пощёчин, – чернел в скулах, раскрытым ртом хлипко всасывал воздух.
Последующее разыгралось с изумительной быстротой. Оскаленный, побледневший Чернецов, прижимая к груди кулаки, весь наклонясь вперёд, шёл на Подтёлкова. С губ его, сведённых судорогой, соскакивали невнятные, перемешанные с матерной руганью слова. Что он говорил – слышал один пятившийся Подтёлков.
– Придётся тебе… ты знаешь? – резко поднял Чернецов голос.
Слова эти были услышаны и пленными офицерами, и конвоем, и штабными.
– Но-о-о… – как задушенный, захрипел Подтёлков, вскидывая руку на эфес шашки.
Сразу стало тихо. Отчётливо заскрипел снег под сапогами Минаева, Кривошлыкова и ещё нескольких человек, кинувшихся к Подтёлкову. Но он опередил их; всем корпусом поворачиваясь вправо, приседая, вырвал из ножен шашку и, выпадом рванувшись вперёд, со страшной силой рубнул Чернецова по голове.
Григорий видел, как Чернецов, дрогнув, поднял над головой левую руку, успел заслониться от удара; видел, как углом сломалась перерубленная кисть и шашка беззвучно обрушилась на откинутую голову Чернецова. Сначала свалилась папаха, а потом, будто переломленный в стебле колос, медленно падал Чернецов, со странно перекосившимся ртом и мучительно зажмуренными, сморщенными, как от молнии, глазами.
Подтёлков рубнул его ещё раз, отошёл постаревшей грузной походкой, на ходу вытирая покатые долы шашки, червоневшие кровью.
Ткнувшись в тачанку, он повернулся к конвойным, закричал выдохшимся, звенящим голосом:
– Руби-и-иих… такую мать!! Всех! Нету пленных… в кровину, в сердце!!»
К середине февраля Донская область была захвачена большевиками. Каледин застрелился (или был убит), Добровольческая армия ушла на Кубань, уцелевшие белые казаки атамана Петра Попова растворились в Сальских степях.
23 марта 1918 года ДОВРК провозгласил «самостоятельную Донскую советскую республику в кровном союзе с Российской Советской республикой». Должность главы исполнительной власти – Совнаркома – досталась Подтёлкову. Он, так сказать, стал коллегой