Лгунья. Сусанна ГеоргиевскаяЧитать онлайн книгу.
Фрейде и о садистах
Из соображений практичности потолок в кухне решили окрасить масляной краской. Споткнулись на цветовом решении стен.
– Пижон! – усмехался Зиновьев. – Ведь надоест, надоест… Утомит глаз. Ладно. Ну, а что там слышно новенького, как его… ну на вашем архитектурном фронте?
– Я уже вам говорил про балконную дверь из сплошного стекла?
– Действительно. Говорил… Нет! Для нас не пойдет… Во-первых, мы – север, а не Флорида. А второе – кое-кто задастся вопросом: «А не рехнулся ли, делом, Зиновьев на заграничной почве?» – «Он и до Запада был «с приветом», не замечали?..» Эх-эх… Ну был бы ты, Костырик, хоть со второго курса!.. Мы бы не только мою квартиру – мы бы, может, всю Москву перекомпоновали на новый лад. А так – втянусь… А дальше что? Спросят: «Где твой советчик, товарищ Зиновьев?» – «Где? Очень просто. Выбыл в архитектора…» – «Ребята, а мастер Зиновьев где?» – «А вон там. На своей стремянке. Остался с похлебкой… При бороде!»
…Перед окраской кухонного потолка пол из пластика следовало тщательно застелить.
Явилась Кира, внесла газеты и мешковину.
Была она одета для этого случая следующим образом: узкая юбка, английская мужская рубаха (непрозрачный нейлон), широкая клетчатая жилетка. Жилетку Кира сшила сама. Очень свободная, она скрывала Кирину худобу и сутулость.
– Какая досада, папа, – вздыхая, сказала Кира, расстилая по полу газету… – У меня на сегодня билеты в кино на «Красную бороду», а Зойку из дома не выпускают. Домострой! У ее матери мания преследования… Ее надо отправить к Фрейду. Вчера она побила Зойку по морде… Я бы на Зойкином месте с собой покончила.
– Эко ты, дочка, дешево ценишь жизнь.
– Да. Дешево… Но я завещаю, чтобы меня кремировали, а пепел развеяли над сосновым бором. Запомнил?
– Костырик, слыхал, до чего умна?! Самая вредная изо всех из моих детей! Ну?! А как же с этим… с «Зеленою бородой»? – подмигнул он дочери с высоты стремянки. – Мне, что ли, прикажешь с тобой пойти, а то как бы твоим пеплом не пришлось удобрять леса?
– При чем тут ты? – пожав плечами, ответила дочь. – Я просто делюсь, вот и все!.. Зойку жаль… Потому что Зойкина мать – садистка.
– Зря не побьют. Это будьте спокойны. Небось знала, за что побила. Мать! Не чужой человек.
– Папа, ты так говоришь, как будто бы избиваешь нас каждый день.
– Не надо – не бью. Надо будет – так излупцую, как Сидорову козу, – рассеянно и певуче ответил Иван Иванович. – А сеанс-то какой?.. В часу, говорю, котором?
– В девять тридцать.
– Может, Сева пойдет на эту, как его… «Синюю бороду»? Пойдешь, что ли?
– Да что вы! Некогда. Большое спасибо. Как-нибудь в другой раз.
– Ладно, будет тебе… Всей работы все равно не переработаешь.
Сева молчал.
– Пойдет, Кируша. Что ж так… Нельзя, чтобы каждый день до самой, до поздней ночи.
– Как хотите, Иван Иваныч.
– Зачем ты его заставляешь, папа? Ведь ему совершенно не интересно!
– Что-о-о?! Тебе интересно, а Всеволоду неинтересно? Да ты понимаешь, что говоришь?
– Если б ты знал, как трудно было