Под сенью чайного листа. Лиза СиЧитать онлайн книгу.
вызывает у подруги новый приступ хохота.
Мы вместе поднимаемся по тропинке к небольшой лужайке, откуда открывается вид на деревню. Мужчины уже установили старые качели, а другие следят за ямой, где готовится бык, принесенный в жертву. Я ищу Саньпа в толпе, но здесь слишком многолюдно… Женщины выменивают метлы, вышивку и сушеные грибы на серебряные бусины и прочие подвески на свои головные уборы. Мужчины же меняют выделанные шкуры на железо, с которым потом пойдут к деревенскому кузнецу, который выкует им лезвия для мачете или топоры. Мы с Цытэ единственные девушки в нашей деревне, которые впервые надели взрослый головной убор, и парни рассматривают нас с головы до ног, словно коз на рынке.
Цытэ тянет меня за рукав.
– Когда придет время, пусть он сначала пробьет себе путь. Будет больно, но не настолько. Скорее всего, он уже ходил «за любовью». Он знает, что делать.
Я не успеваю спросить ее, что она имеет в виду, как раздаются радостные крики, и из леса появляется толпа молодых людей с четырьмя тонкими стволами деревьев, очищенными от коры.
Один из них несет через руку петли из волшебной лозы.
Саньпа! Я привыкла видеть его в школе в простых штанах и рубахе, но сегодня он разоделся, как и положено парню, на весь свет заявляющему, из какой он хорошей семьи. Его мать много раз замачивала одежду сына в красителе индиго, чтобы получился глубокий цвет. Даже издалека я вижу, что его куртка многослойная. Мать и сестры Саньпа расшили его пояс пятью кругами замысловатых узоров.
Вместо головной повязки на нем шапка, украшенная каплями серебра, выплавленными в форме листьев аканта.
– Только глянь на него! – нарочито громко ахает Цытэ. – Он определенно пришел сюда в поисках жены. Явился за тобой! А иначе зачем тащиться в такую даль! Зачем присоединяться к парням из нашей деревни и идти в лес за лозой и деревьями. Несколько часов по горным перевалам, а он все равно выглядит…
– Таким мужественным и красивым, – заканчиваю я за нее.
– Красивым? – Цытэ прикрывает рот рукой и хихикает.
Саньпа замечает меня. Он не притворяется равнодушным. Губы его растягиваются в широкой улыбке, и Саньпа начинает пробираться в нашу сторону. Подруга прикрывает рот, но я чувствую ее радостное возбуждение. Он останавливается в метре от нас, и его глаза сияют, словно черные камни, омытые дождем.
– У вас симпатичная деревня, – говорит Саньпа, – но я жду, что в один прекрасный день ты придешь в мою. Она больше, и мы на гребне горы, а не внизу.
Его слова яснее ясного. Саньпа сообщает, что он хорошая партия, потому что его деревня лучше моей, более зажиточная и ее легче оборонять. Я становлюсь красной, как сок шелковицы, дико стесняюсь этого, и лицо горит огнем. К счастью, в этот момент появляется рума, чтобы совершить обряд очищения.
Качели не запустят до следующего дня, так что эта церемония будет короткой. Рума начинает ритуальные песнопения, и мы не совсем понимаем, что за слова вырываются из его рта. Наша культура зиждется на