Теоретические основы мастерства дворника. Диссертация. Евгений ТитовЧитать онлайн книгу.
этики.
– Вы сегодня пораньше? – спрашивает похотливо.
– Да, как предписывал Ломбардо.
– Кто предписывал?
– Бартоломео Ломбардо, мыслитель эпохи Возрождения. С него дворницкая наука и началась.
Удивлённо зыркает сквозь большие очки, не ожидала встретить образованного человека. А я решил доконать развратницу:
– Вы читали книгу «Праведная метла»?
– Что? – смущается Аушра.
Её невежество оглушает: как можно жить, не зная Ломбардо?
– «Праведная метла», «Наставление для искусного дворника» – это классика, – посмеиваюсь. – Чистота двора как воплощение женской девственности – идея, из которой и вырос этический аспект ПИЗ.
Совсем смутилась Аушра, потупила взгляд. И ме-е-едленно в подъезд побрела. Видимо, я её уел как следует. Обхожу многоэтажку, чтобы убрать с обратной стороны, у офисов. По пути – контейнерная площадка, но контейнеры там современные: на поверхности обычный круглый бак с дырой, а под землёй, метра на три в глубину, огромный брезентовый мешок.
У открытой контейнерной крышки женщина с поцарапанным лицом и липкими волосами. Кофта на три размера больше, шлёпанцы на босу ногу. Словом, человек порядочный. Вдруг из бака – голова Георгия, моего бомжа.
– Привет, Сергеич! – вылезает Жора из контейнера с кульком в руках. – Знакомься, это Катька.
– Очень приятно, – киваю церемониально.
– Я внизу жрать ищу, а она караулит, чтобы сверху ничего не бросили.
– Совет да любовь, ребята.
У его курточки карманы оборваны, рукава обмусолены, ботинки каши просят. Человек вроде не старый, но лицо потрёпано как парус, прошедший сотню штормов. Лишь глаза живые, острые, с электрической искрой. В пакете – заплесневелые куски хлеба, грязные бутылки. Он весь как большое пятно грязи, бьющее в нос перегаром и плесенью.
– Мне тут урны разворотили, обгадили весь участок.
– Сергеич! Эт не я, ты ж знаешь, – лыбится ржавыми зубами.
– А не видел тут розовую фифу? Такая, расфуфыренная, с розовой причёской.
– Мне эти бабы не нужны, – опасливо косится на Катьку. – А что?
– Эта розововолосая мне и гадит.
– Почему так решил?
– Почему? – задумываюсь. – А больше некому.
– Но почему именно она?
– Дык… просто знаю!
Катька глядит недовольно, поёживаясь от ветерка. Георгий состроил озадаченную мину:
– Не, брось. Тут или дети балуются, или собаки роются. А ты их метлой гоняй – в смысле, детей.
Хорошо поговорили, да только легче не стало. У восьмого подъезда открываю мешковую урну, поставив ступни в балетную позицию № 1. По дорожке плывёт женщина-рыба. Делаю заинтересованный взгляд: «Labas rytas!», то есть «доброе утро» по-литовски. Скользнула по мне осоловевшими глазами и дальше плывёт, будто меня нет. Сумасшедших всегда жаль.
Иду к следующей урне, щёлкая «цап-цапом», а на дорожке червячок. Я его взял