Сказания о руде ирбинской. Надежда КравченкоЧитать онлайн книгу.
с отчаяния стал часто гостевать в тех байских юртах, где молодухи славились особой плодовитостью на мальчиков. Приглядывал себе третью жену. А в остальном жизнь в Хонгарае текла, как прежде, неизменно и спокойно, как река Упса, что несёт изумрудные глуби, никогда не изменяя своему руслу.
Долго ли, коротко, но однажды мимо войлочных юрт и берестяных чумов удивлённых инородцев, по краю глухого лога да по охотничьей таёжной тропе, под охраной сорока солдат, гремя кандалами, пробрела в Ирбинское ущелье первая партия каторжников. Туда, где никогда не селились кыргызы, потому как место это считали нечистым, гиблым. Здесь, у подножья Железной горы, тяжёлая болотная вонь задурманивала головы охотникам, что забредали сюда в погоне за непуганой дичью и потом пропадали в топи. А в укромных скальных пещерках злобные духи крали беззащитные сонные души ночёвщиков. Птицы сюда не летели, змеи скользили прочь в потаённые таёжные впадинки, даже клюква и та не росла на ржавых кочках.
Сюда и гнали солдаты первых двести каторжан. Убивцы-варнаки, беглые монахи-расстриги, лихоимцы и должники, бывшие рекруты, намеренно калечившие руки, упорствующие упрямцы-бородачи, крепостные, попавшие в немилость к помещику, – все они по царскому указу отправлялись в Сибирь на вечную каторгу.
Полуденное знойное солнце беспощадно палило понурые макушки, едучий пот заливал слезящиеся глаза, кровососущий гнус роился тучами, забивая рот и нос, разъедая до неузнаваемости измученные лица. Шли где толпой, где вразброд, раскачиваясь из стороны в сторону, и хрипло, протяжно выли-стонали, выворачивая наизнанку души таких же недавних крепостных и подневольных солдатиков:
Нагрелися це-е-пи от жарких лучей
И в тело впилися змеями.
И льётся по капле горячая кровь
Из ран, растравлённых цепями…
А по ночам из болот к таёжной тропе приходили не упокоенные души утопленников и манили, манили колодников бесплотными руками в вязкую топь забвения и освобождения от страданий. Солдаты всю ночь крестились с перепугу, без толку палили в туманных воньких призраков и жгли спасительные костры. И чуть утро – гнали, гнали без роздыха дармовую силу строить плотину для будущего Ирбинского железоделательного завода.
Так нечаянно черкануло по истории острое лезвие стального ножа Кураги.
Позднее обнесли эти земли глухим забором со сторожевыми башнями и вышками. Казаки и местный замордованный люд стали рвать пупы и наживать килу на строительстве дороги до Курагина. Застонали под топорами вековые ели у отрогов Восточных Саян, натужно заскрипели подводы приписных крестьян, доверху гружённые землёй для плотины.
Здесь же, на болотных кочках, слегка присыпанных привезённой почвой, и возникло поселение Малая Ирба – каторжанская околица Сибири. И поселились там по царской воле колоднички, злыдари клеймённые, «рваные ноздри». А среди них гремела цепями «подлая чернь» – сообщники Емельки Пугачёва. И были они для каторжан – народца буйного, лихого и без того к побегу и бунтарству склонного