Менты и зеки. Зигзаги судьбы. Александр КупринЧитать онлайн книгу.
Я проиграл и с изумлением смотрел на то, как он быстро съел мою, принесенную из столовой, порцию. Достал из грязной наволочки, где хранилось его имущество, пачку Памира, закурил и сказал:
– Сигареты шестого класса. У ментов против меня ничего нет. В пятницу они чистят КПЗ, меня выпустят. Если хочешь передать что—нибудь важное своим, только на словах, я передам».
Я театрально оглянулся по сторонам поманил его рукой, сказал в ухо первое, что пришло в голову: «Брекс, фекс, пекс, кекс». Он обиделся.
И первый месяц в камере с двумя стукачами – явным, про которого все знают, что он стукач и скрытым – скорее всего твой лучший друг. В камере живет уже год. Долгое следствие. Дольше всех. Угостил из своих фармакологических запасов. Две таблетки от кашля. Сели играть в шахматы. Десять граммов кодтерпина совершили свое дело: я сделался дурашливым, болтливым, рассказал ему несколько сюжетов из голливудских фильмов, выдав за случаи из собственной жизни. Он слушал восторженно. На фильме «Почтальон, который стучит дважды» не выдержал и сказал:
– Какая у тебя ахуительная была жизнь. Всего не запомнишь. Позволь запишу.
Я выиграл у него партию, разгромив наголову в миттельшпиле.
Спустя неделю, за помощь в составлении кассационной жалобы – порция манной каши, спичечный коробок сахара и четыре таблетки кодтерпина. Я запил таблетки сладким чаем, а через час меня вызвали к следователю.
Нет, я не испугался, я уже все понимал.
Первый раз они лажанулись еще неделю назад, когда попкарь повел меня в административный корпус «играть на пианино». Случилось это на переходе из нового здания в старое. И хотя выводной все время стучал ключами по лестнице, по трубам, по разным металлическим предметам, рабочие сцены загримированные под шнырей, не справились с отклеившейся декорацией, я увидел в открывшейся дыре незнакомый ночной город. Остановился, спросил у попкаря:
– Где это?
Он ткнул меня ключом в бок:
– Не останавливаться, руки за спину, по сторонам не смотреть.
В комнате, задекорированной под кабинет, сидел артист. Я помнил его по телевизионному сериалу, он играл майора пограничника.
– Следователь по особо—важным делам Прокосенко, – представился он.
Я шагнул навстречу и протянул руку:
– Обвиняемый по статье 160 часть вторая…
Майор машинально ответил на рукопожатие.
– А что такого особо—важного в моем деле? – спросил я.
Артист, который играл следователя сказал:
– Ни—хе—ра!
– Ну, так отпустите меня домой.
– Нельзя.
– Почему.
– Это будет нарушением физики мира.
– Ладно, – сказал я ему примирительно, – по—моему мы занимаемся с вами чем—то не тем. Давайте лучше во что—нибудь сыграем.
Вернулся в камеру к обеду. Звукоинженеры гремели в коридоре дюралевыми мисками. Мои сокамерники – товарищи по неволе, собирались за длинным столом. Когда все уселись, я постучал ложкой