Мокко. Сердечная подруга (сборник). Татьяна де РонэЧитать онлайн книгу.
вечер не разговаривали, во мне кипели раздражение и злость, он же казался невозмутимым. The silent giant[22].
Я устало посмотрела на сестру и сказала:
– Эмма, что ты хочешь, чтобы я сделала? Я и так держусь из последних сил, держусь ради Джорджии, ради Эндрю, ради Малькольма. Я на ногах, как видишь. Что еще я могу сделать?
Она взяла меня за руку. Ладонь ее еще хранила тепло руки Малькольма.
– Разыскать его, Жюстин. Найти этого типа.
Проводив Эмму, я вернулась в больницу и там через мобильный проверила содержимое своего электронного ящика. Пресс-атташе была в восторге от моего нового перевода. Она нашла его превосходным. И просила меня позвонить, чтобы уточнить последнюю деталь. Следующее письмо пришло от директора издательства, которую я знала мало, хотя нам уже доводилось работать вместе. Она хотела обсудить со мной какой-то важный проект. Не могла бы я позвонить как можно скорее? Честно говоря, мне никому не хотелось звонить. Хотелось сесть и сидеть у изголовья моего сына, делиться с ним моей любовью, моими силами. Просто сидеть рядом с ним и не двигаться.
В это утро, еще до приезда Эммы, я надела сережки нашей бабушки Титин, которые она подарила мне незадолго до своей смерти, – крупные каплевидные жемчужины, совсем как на картине Вермеера. Я не носила их очень давно. Вдевая их в уши, я сказала себе, что сережки бабушки принесут мне удачу. Они принесут удачу Малькольму. Они нам помогут, потому что несут на себе отпечаток удивительной души моей бабушки – такой своенравной, такой жизнерадостной… Я обожала бабушку за ее смех, за хорошее настроение, за ее духи «Miss Dior», которые она в свои девяносто носила с кокетством юной девушки.
Из соседней палаты послышались странные звуки – крики, рыдания, шум передвигаемой мебели. Встревоженная, я вскочила на ноги, подбежала к двери и приоткрыла ее. Мимо меня по коридору прошла заплаканная женщина. Ее поддерживал мужчина, лицо которого тоже было мокрым от слез. За ними следовали врач и несколько медсестер. Я с тревогой наблюдала за этой процессией. В этом отделении лежали только пациенты в коматозном состоянии. Вероятно, произошло нечто ужасное. Мне хотелось узнать, что именно, и в то же самое время мне было стыдно за себя, за то, что я стала свидетелем горя других родителей. Одна из медсестер увидела меня и отрицательно помотала головой.
– Вернитесь, мадам. Возвращайтесь в свою палату!
Я стала задавать вопросы, сказала, что хочу знать, что происходит. Она посмотрела на меня сконфуженно и в то же время презрительно.
– Вам от этого не станет легче, мадам, поверьте.
Я не сдавалась. Медсестра уставилась в пол. Казалось, она сейчас заплачет. Опершись спиной о наличник, она сказала:
– Девочка из восьмой палаты. Она умерла. Ее сбила машина, как и вашего сына, четыре месяца назад. Она умерла. Ей было одиннадцать лет.
Я вернулась к Малькольму. Присела. Меня трясло, потом я вдруг ощутила
Молчаливый великан (