Мокко. Сердечная подруга (сборник). Татьяна де РонэЧитать онлайн книгу.
И даже если водителя, который сбил Малькольма, найдут завтра, дело зависнет до сентября.
Лето. Каникулы. Никто не осмеливался спрашивать, что мы решили с отпуском. Да и какой отпуск? Я вообще перестала понимать, что значит это слово. Отпуск. Мы с Эндрю его даже не обсуждали. Но о Джорджии мы должны побеспокоиться. Завтра – последний день занятий. Не может же наша дочь провести все лето в Париже между больницей и домом! Нужно что-то придумать. Может, помогут мои родители? Или родители Эндрю?
Прошлым летом мы вчетвером ездили в Италию. Мы сняли домик в Лигурии, в Сан-Рокко, это между Портофино и Генуей. Машину пришлось оставить на стоянке довольно далеко от нашего нового жилища, возвышавшегося над бухтой, и подниматься по длинной дороге с чемоданами в руках. Дом оказался очень простым, поэтому понравился нам еще больше. Во всех четырех комнатах пол был выложен старинной плиткой. Чуть выщербленной и холодной. К морю вела крутая тропинка, спускаться по которой было намного легче, чем подниматься, особенно в жару. Она оканчивалась в пустынной бухточке, окруженной крупными серыми и скользкими камнями. И ни намека на пляж. Нужно было влезать на камни и с них прыгать в воду. Дети, которые привыкли к французским песчаным пляжам, где можно было заходить в воду медленно и чувствовать опору под ногами, испугались. Камни вызывали у них ужас, особенно у Джорджии. Малькольм больше опасался прозрачной глубины моря. Там, внизу, угадывались другие камни, темные, таинственные, и проплывали косяки переливчатых рыбок. Нам с Эндрю пришлось проявить терпение, показать, что в купании нет ничего страшного, зато мы одни в этом райском месте и они должны нам довериться. Когда же наши дети наконец оказались в теплом и поразительно красивом море, то завопили от радости и удовольствия.
Этим летом мы не поедем в Сан-Рокко.
Эндрю все еще разговаривал по телефону. Я больше не слушала. Наконец он повесил трубку. Я была спокойна. Мой муж наверняка ожидал вспышки, слез и криков. Но ничего такого не произошло. Спокойная, немного отстраненная Жюстин… Я чувствовала, что он наблюдает за мной, как и Джорджия. Наверное, оба спрашивают себя, что со мной такое. Почему я так мало разговариваю? Почему у меня такое пустое и равнодушное лицо?
Занимаясь приготовлением ужина, я размышляла о том, где взять силы, чтобы держаться. Чтобы верить. Верить, что того водителя арестуют, что Малькольм выйдет из комы. Эти два события казались такими масштабными, неосуществимыми. Когда Эндрю несколько лет назад признался, что имеет связь на стороне, я думала, что настал худший момент моей жизни. Он сам начал этот разговор, потому что чувствовал себя очень виноватым и больше не мог от меня этого скрывать. У меня же земля ушла из-под ног. Я вспоминала тот вечер, вытирая стол в кухне, и с горечью усмехалась. Худший момент в жизни! Невыносимое чувство, что тебя предали. Какая это безделица в сравнении с тем, что я переживаю сейчас! Но в ту ночь, в ночь признаний в Сен-Жюльене, я думала, что ничего больнее и ужаснее