Ожерелье Дриады. Дмитрий ЕмецЧитать онлайн книгу.
два с половиной, с тех пор, как у Мефа отняли память о его службе мраку.
«Хорошо бы убрать его куда-нибудь, а то Меф проснется – и что? Еще решит, чего доброго, поиграть с дядей Эдей в секир-башку и удивится, почему не получилось понарошку», – подумала Даф.
Она хорошо знала своего подопечного. Меф не в состоянии был пройти мимо турника, чтобы на нем не повисеть, мимо тира, чтобы не стрельнуть, и мимо меча, чтобы им не помахать.
Дафна легкомысленно протянула руку, чтобы взять меч, но так и не успела его коснуться. Клинок изогнулся, сделал неуловимо-быстрое движение и наискось рассек ей правую ладонь от мизинца до середины подушечки большого пальца.
Даф вскрикнула, запоздало ощутив холодную длинную боль, возникшую из точки и сразу расширившуюся и захлестнувшую все ее сознание. Алая, сияющая кровь светлого стража хлынула на клинок. Секунду или две он жадно впитывал кровь, как губка, так что на поверхности и капли не осталось. Тусклая сталь вспыхнула, побелела, расплылась и исчезла – точно блестящая гадюка скользнула в нору.
Даф старалась не смотреть на раненую ладонь. Ей вполне хватало мерзкого ощущения сбегавших по пальцам и срывавшихся липких капель. Морщась, здоровой рукой она стянула с плеч рюкзак и вытянула флейту. Рассеченную ладонь она поневоле держала на отлете, пачкая ковер. Играть на флейте одной рукой было невозможно. Заливать же флейту кровью ей не хотелось. Да это и не привело бы ни к чему. Пальцев раненой руки Дафна не ощущала. Они были чужие и онемелые.
Сосредоточившись, Дафна вызвала Корнелия. Связной света был гораздо бестолковее Эссиорха, однако вопросов задавал меньше и смотрел не с таким сострадательным укором. От него проще было схлопотать пинок, чем добиться укоризненного взгляда. Даф же порой предпочитала пинок.
Корнелий появился почти сразу. Он был заспанный, злой и в одном ботинке. Флейту он, однако, захватил с собой и даже успел примкнуть к ней штык.
– Чего тебе? Троих ты ухлопала! Дрыхнут как суслики! – хмурым шепотом сказал он Дафне, с сожалением обнаружив, что врагов в комнате нет и крошить некого.
Дафна молча показала ему ладонь. Корнелий моментально перестал болтать и принялся откручивать мешавший ему штык.
– Без паники! Ничего ужасного не произошло! И без пальцев люди живут! – бормотал он.
«Хорошенькое утешение!» – подумала Даф, наблюдая, как он подносит флейту к губам.
С маголодиями Корнелий напортачил и, останавливая кровь, сделал так, что шрам на ладони у Даф покрылся темным, очень густым мехом.
– Фа диез! Понимаешь: ди-ез!!! – подсказала Даф, попутно ощущая, что у нее начинают расти и увеличиваться передние зубы. На ножки табурета она смотрела теперь почти хищно.
– А, ну да! Фа – это для раненых бобров! Как же я мог перепутать? – спохватился Корнелий.
– Не фолфай! Сфевай фто-нифуть! Или я тефя уфююю! – с усилием произнесла Даф.
Передние зубы уже доросли у нее до середины подбородка, и это, видимо, был еще не предел.
– Уфююю