Часы королевского астролога. Наталья СолнцеваЧитать онлайн книгу.
странные кадры и запомнила их наизусть:
Змея, обвивающая ствол могучего дерева… всадники, скачущие за диким кабаном, который заманивает их в туман… мрачные своды замка и котелок над огнем… бронзовая русалка на постаменте посреди круглого водоема… танцующие маски венецианского карнавала… отрубленная голова на золотом блюде… фасад усадебного дома в Глинках… ряженые сжигают соломенное чучело… любовники в масках на ложе страсти… Млечный Путь на звездном небе… мраморная статуя Афродиты в венке из цветов мандрагоры… корова, жующая траву… повешенный раскачивается на виселице… фонтан, куда туристы бросают монетки…
Кто, когда и зачем сделал эту видеозапись? Сумасшедший убийца, который уже мертв? Призрак, явившийся из потустороннего мира?
Астра говорила о кельтской магии, об умении превращать воображаемые вещи в реальные – картинки могут воплотиться в действительности!
Матвей возражал – Брюс верил, что такое возможно. По его мнению, кассету следовало уничтожить.
Астра была против. Она пришла к дому на Озерной улице, чтобы посоветоваться с баронессой… «Госпожа Гримм, похоже, дала отрицательный ответ».
Пять лет тому назад. Венеция
Магда водила, вернее сказать, возила его по улочкам-каналам, и запах мокрых камней казался ему слаще аромата роз, а плеск воды звучал, как волшебная флейта. Глебов не замечал прославленных красот столицы карнавалов – он ловил каждый вздох Магды, каждое движение, каждый поворот ее головы. Он жалел, что не умеет писать картин: эта женщина была достойна кисти художников Возрождения – совершенство античности сочеталось в ней с чувственностью Востока.
Расставаясь с Магдой в сумерках, расцвеченных желтыми огнями, Глебов, как пьяный, возвращался в отель, бросался на кровать в прохладном номере с окнами, выходящими на канал, и до утра перебирал в памяти – камешек за камешком, стеклышко за стеклышком – каждую частичку, из которых складывался ее непостижимый образ. Пронизанный солнцем венецианский витраж… византийское панно… римская мозаика…
А утром он лихорадочно собирался – мылся, брился, приглаживал расческой непослушный ежик волос, уже ощущая внутреннюю дрожь, возбуждение, гул крови в венах. Бегом спускался на первый этаж, выходил на улицу, залитую лазурью и золотом, и до встречи с Магдой умирал от желания только прикоснуться к ее руке, увидеть заложенную за ухо прядь волос, длинную линию шеи, ложбинку груди в вырезе открытого яркого платья…
Стоило ей появиться, и Глебову казалось, что он сидит на карусели, а какая-то скрытая сила принимается ее вращать, быстрее и быстрее, и вот уже ничего нельзя разглядеть, все мелькает, кружится голова, а в груди возникает пустота, как перед полетом в неизвестность.
Магда показывала ему Венецию, будто она жила там много веков подряд. Часовую башню с маврами, Дворец дожей, росписи Тициана и Веронезе, Библиотеку Святого Марка, мост Риальто…
– А здесь жила Дездемона, – сказала она, беря его за руку – и словно тысячи огненных игл впились в его