Неопалимые. Сергей Ильич ИльичевЧитать онлайн книгу.
наш Гурий, рад тебя я лицезреть… – сказал, поднимаясь навстречу монаху, боярин. – Садись к столу, сегодня в нашем доме праздник. Мой сын, Алеша, которого считали мы погибшим, нашелся вдруг живым и невредимым.
– То воля Господа открылась для тебя, боярин, – ему в ответ монах смиренно молвил. – За десять лет, как понимаю я, ему в лесу несладко приходилось. А по тому, как сын твой сложен, могу сказать: в наш мир пришел достойный воин.
– Что слышу я? Тебе ль, отец, тревожиться… Молись спокойно, отче! На рубежах опричные полки… Сам Иоанн всегда в походах… Тебя же призвал, отец наш Гурий, я для того, чтобы ты сына принял у себя, открой ему в монастыре глаза на мирозданье, чтобы он знания о Боге получил и чтоб Творца благодарил за нашу встречу. Его научишь ты наукам и манерам, нам в управлении страной, как государь сказал, не только воины нужны.
И после трапезы отец сам проводил Алешу к карете игумена Гурия – настоятеля монастыря Святого Георгия Победоносца.
И Ростислав попрощался с сыном, как оказалось, на долгие три года. Хотя это было единственное для него правильное решение, так как еще накануне прибыл гонец из Москвы: государь Иоанн призывал к себе своего любимца, ему снова предстоял длительный северный поход, и оставлять мальчика одного в доме было негоже.
Когда карета в сопровождении верного Зевса выезжала из поместья, Алеша увидел девочку, ту самую дочку управляющего, которая вчера подала ему молоко и хлеб.
И пока карета ехала, он все смотрел в ее сторону, словно старался запомнить ее лик на всю жизнь. Равно как и она провожала его взглядом, пока карета не скрылась в клубах дорожной пыли.
Монастырь, куда привезли Алешу, был небольшим и окружен деревянным забором. Два храма – каменный летний и деревянный зимний – радовали глаза мальчика своей изящной, устремленной в небо, непривычной для его глаз неземной красотой.
Монашеская келья с низким сводчатым потолком, которую выделили Алеше, была уютной и более привычной для мальчика, выросшего в земляной норе, чем палаты в доме отца. На пороге, с внешней стороны, был кем-то заботливо постелен коврик для Зевса.
Первое утро началось с раннего пробуждения и приглашения боярского сына на братский молебен.
Два десятка монахов, отец Гурий и несколько послушников приняли подростка радушно. Настоятель распределил между ними новые послушания, связанные теперь уже и с обучением Алексея грамоте и рукопашному бою.
Через два года в монастырь приехал боярин Ногин, и ему был представлен сын… На Алексее был монашеский подрясник, его длинные волосы были аккуратно забраны назад, и сам вид возмужавшего, но при этом смиренного послушника изумил Ростислава.
По просьбе игумена Гурия в присутствии отца юноше был устроен экзамен. Задаваемые ему вопросы касались как истории королевств и княжеств, так и их географических особенностей, правил ведения себя в обществе и знания кулинарных изысков. В числе прочего, что порадовало боярина, было хорошее знание латинского, греческого и французского