Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе. Александр СтыкалинЧитать онлайн книгу.
ставший орудием осуществления курса на ее подавление, мог найти себе внутреннюю опору, прежде всего, в рядах венгерских сталинистов, ностальгировавших по режиму Ракоши. По сути дела, он выступал их заложником. Для того чтобы расширить поле для политического маневра, он должен был не только завоевать более широкую поддержку в обществе, но и укрепить доверие к себе Москвы. Как следует из записей заседаний Президиума ЦК КПСС от 4 и 6 ноября 1956 года, где Н. С. Хрущев защищал главу нового венгерского правительства от нападок В. М. Молотова, отмежевавшись одновременно от М. Ракоши, ставка на Я. Кадара была сделана серьезно. Вместе с тем последний не мог не понимать: если его политика не удовлетворит Москву, может реально встать вопрос о реставрации прежней власти. Ракоши, Герё и ряд других бывших лидеров в надежде на свое скорое возвращение в Венгрию и занятие ответственных должностей буквально бомбардировали ЦК КПСС письмами с резкой критикой «правых» ошибок Кадара. Вопрос об их возможном водворении на партийно-государственный Олимп оставался до известной степени открытым вплоть до апреля 1957 года, когда Президиум ЦК КПСС принял решение об ограничении контактов М. Ракоши с Венгрией, сочтя, что его деятельность препятствует укреплению кадаровского режима. Бывший лидер венгерских коммунистов был отправлен из Москвы в Краснодар.
В Москве были в целом удовлетворены ходом венгерской нормализации, и выбор в пользу Я. Кадара был сделан в это время окончательно и бесповоротно, что явилось первым его серьезным тактическим успехом в отношениях с Кремлем. Но и после того, как М. Ракоши перешел в СССР, по сути дела, на положение политического ссыльного, его потенциальные сторонники в руководстве ВСРП продолжали составлять значительную силу. Лишь отчасти ослабил их позиции пленум ЦК КПСС 1957 года, нанесший удар по оппонентам Хрущева в Президиуме ЦК, которые (прежде всего Молотов и Ворошилов) выступали за более активное приобщение людей Ракоши к власти в Венгрии. Проявив предельную жесткость в деле Имре Надя, в общем не очень свойственную этому прагматичному политику, Кадар в 1958 году окончательно выбил оружие у своих критиков слева, сторонников полной реставрации той системы, что была решительно отвергнута венгерским народом в октябре 1956 года. Необходимо также помнить, что Имре Надь до конца своей жизни был бы не только центром притяжения для оппозиции, но и самим своим существованием напоминал бы венграм и всему миру о нелегитимности прихода Я. Кадара к власти и был в силу этого крайне неудобен для последнего[129]. Таким образом, советское предложение проявить великодушие не нашло поддержки венгерского лидера. Он предпочел перенести процесс, но не переписывать уже разработанный сценарий, по которому Имре Надя предполагалось казнить. К этому можно добавить, что после триумфального для Я. Кадара визита Н. С. Хрущева в Будапешт в апреле 1958 года венгерский лидер мог позволить себе больше самостоятельности в принятии внутриполитических решений.
Отставке И. Надя Я. Кадар в первые месяцы консолидации придавал огромное значение, ведь от этого в значительной мере зависело международное признание его правительства (А. Кетли, выехавшая на Запад еще в начале ноября 1956 года, проявляла немалую политическую активность, позиционируя себя в качестве министра «законного» венгерского правительства). И через несколько десятилетий после событий 1956 года Я. Кадар неустанно возвращался к этой теме. Согласно некоторым свидетельствам, он говорил: «Если бы Надь подал в отставку, он ходил бы среди нас» (См., об этом, например: