Андрей Сахаров. Наука и Свобода. Геннадий ГореликЧитать онлайн книгу.
Петрограде, созданном в начале века по инициативе широко мыслящего царского министра С. Ю. Витте.
Гессен учился на экономическом факультете Политеха, и одновременно был вольнослушателем на физмате Петроградского университета, – склонность к фундаментальной науке скрестилась с марксистским пониманием истории, согласно которому экономика – фундамент общественной жизни. Называя это «базисом и надстройкой», марксизм меньшее внимание уделял проблеме личности, и вряд ли мог оценить вклад, который внесла «процентная норма» дореволюционного российского базиса в революционную марксистскую надстройку Гессена.
В 1919 году он вступил в партию, работал «инструктором политпросвета в Политуправлении Реввоенсовета», а с 1921 года он – член Президиума и заведующий лекторским курсом в Коммунистическом Университете им. Свердлова (занявшем здание Университета Шанявского).[60] В таком качестве Бориса Гессена и застал Игорь Тамм, вернувшийся в Москву осенью 1922 года и тогда же объяснявший жене:
«Что такое Свердловский университет? Партийная молодежь со всей России командируется туда на трехлетний курс для подготовки к общественно-политической работе (ряд специализаций). Формальные требования образования очень невелики, определяющим является общее развитие. Естественные науки преподаются постольку, поскольку это необходимо для создания научного мировоззрения (Борисина формулировка)»[61]
Борис сразу же предложил другу место в Научной Ассоциации при этом университете, что означало паек, комнату, жалованье, занятие своей наукой и не больше 4-х часов в неделю лекций. Но дружба – дружбой, а мировоззрение…:
«Очевидно, – пишет Тамм жене, – от этого придется отказаться, так как есть одно условие – материалистическое мировоззрение в философии, науке и общественных вопросах. Между тем я могу сказать это, и то с некоторыми оговорками, только по отношению к общественным вопросам, в философии в целом у меня нет вообще твердо установившихся взглядов, а что такое материализм в точных науках, я вообще не понимаю – есть наука, и все.»[62]
Многочасовые разговоры друзей вели к уточнению философской терминологии, но главное – к тому, что Гессен точнее понял, что такое наука, а что философия. Когда в 1924 году он поступил в Институт красной профессуры, то своим руководителем попросил стать Мандельштама, а темой взял серьезную (и совсем не-красную) проблему оснований статистической физики. Той самой физики, из-за которой свободная поверхность жидкости шероховата, а небо – голубое. И результаты Гессен опубликовал в 1929 году в серьезном физическом журнале.[63]
Тогда же издательство «Московский рабочий» выпустило популярную книжку Гессена «Основные идеи теории относительности». Грамотно и доходчиво изложив эти идеи, он постарался убедить читателя, что теория относительности – это конкретная реализация учения марксизма о пространстве и времени.
Вот
Архив МГУ 46-1л-52 (Личное дело Б. М. Гессена).
И. Е. Тамм в дневниках и письмах.
И. Е. Тамм в дневниках и письмах.
Гессен Б. М. Теоретико-вероятностное обоснование эргодической гипотезы // УФН 1929, № 5, с. 600–629. А статья «Статистический метод в физике и новое обоснование теории вероятностей Р. Мизеса», опубликованная в не столь серьезном журнале (Естествознание и Марксизм. 1929, № 1, с. 3–58), напоминает, что научным руководителем Гессена был друг Мизеса.