Хитрый способ (сборник). Виктор ДрагунскийЧитать онлайн книгу.
Он как вошёл, сразу стал заикаться.
– Главное, я иду фотографироваться… И вдруг такая история… Каша… м-м… манная… Горячая, между прочим, сквозь шляпу и то… жжёт… Как же я пошлю своё… ф-ф… фото, когда я весь в каше?!
Тут мама посмотрела на меня, и глаза у неё стали зелёные, как крыжовник, а уж это верная примета, что мама ужасно рассердилась.
– Извините, пожалуйста, – сказала она тихо, – разрешите, я вас почищу, пройдите сюда!
И они все трое вышли в коридор.
А когда мама вернулась, мне даже страшно было на неё взглянуть. Но я себя пересилил, подошёл к ней и сказал:
– Да, мама, ты вчера сказала правильно. Тайное всегда становится явным!
Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спросила:
– Ты это запомнил на всю жизнь?
И я ответил:
– Да.
Синий кинжал
Это дело было так. У нас был урок – труд. Раиса Ивановна сказала, чтобы мы сделали каждый по отрывному календарю, кто как сообразит. Я взял картонку, оклеил её зелёной бумагой, посредине прорезал щёлку, к ней прикрепил спичечную коробку, а на коробку положил стопочку белых листиков, подогнал, подклеил, подровнял и на первом листике написал: «С Первым маем!»
Получился очень красивый календарь для маленьких детей. Если, например, у кого куклы, то для этих кукол. В общем, игрушечный. И Раиса Ивановна поставила мне «пять».
Она сказала:
– Мне нравится.
И я пошёл к себе и сел на место. И в это время Лёвка Бурин тоже стал сдавать свой календарь, а Раиса Ивановна посмотрела на его работу и говорит:
– Наляпано.
И поставила Лёвке тройку.
А когда наступила перемена, Лёвка остался сидеть за партой. У него был довольно-таки невесёлый вид. А я в это время как раз промокал кляксу, и, когда увидел, что Лёвка такой грустный, я прямо с промокашкой в руке подошёл к Лёвке. Я хотел его развеселить, потому что мы с ним дружим и он один раз подарил мне монетку с дыркой. И ещё обещал принести мне стреляную охотничью гильзу, чтобы я из неё сделал атомный телескоп.
Я подошёл к Лёвке и сказал:
– Эх ты, Ляпа!
И состроил ему косые глаза.
И тут Лёвка ни с того ни с сего как даст мне пеналом по затылку. Вот когда я понял, как искры из глаз летят! Я страшно разозлился на Лёвку и треснул его изо всех сил промокашкой по шее. Но он, конечно, даже не почувствовал, а схватил свой портфель и пошёл домой. А у меня даже слёзы капали из глаз – так здорово поддал мне Лёвка, – капали прямо на промокашку и расплывались по ней, как бесцветные кляксы…
И тогда я решил Лёвку убить. После школы я целый день сидел дома и готовил оружие. Я взял у папы с письменного стола его синий разрезальный нож из пластмассы и целый день точил его о плиту. Я его упорно точил, терпеливо. Он очень медленно затачивался, но я всё точил и всё думал, как я приду завтра в класс и мой верный синий кинжал блеснёт перед Лёвкой, я занесу его над Левкиной головой, а Лёвка упадёт на колени и будет умолять меня даровать ему жизнь, и я скажу:
«Извинись!»
И