Сердца под октябрьским дождём. Дмитрий АхметшинЧитать онлайн книгу.
кровью зрачок. Керамика покрылась сетью трещин, которые выглядели, точь-в-точь как морщины. Там, в трубе, что-то было, и оно привлекло внимание жако. Я выкрутил оба крана, но оно не исчезало. Раковина быстро наполнялась водой. «Чёрт-те-чё», – буркнул я, выключил воду и вышел из ванной.
И снова сейчас я бы вряд ли смог объяснить свой поступок. Не было ничего сложного в том, чтобы посмотреть. Всю жизнь я был достаточно любознательным. Всю жизнь… но не в эту минуту. Сейчас, размышляя об этом, я не понимаю, что на меня нашло. Но стоит только подумать о том, чтобы всё-таки включить в ванной свет, взять для верности фонарик и изучить нечто, застрявшее (или лучше сказать – угнездившееся?) в сливной трубе, как все мои члены деревенели и отказывались двигаться. Даже запах наводил на тревожные мысли. Он был скользким и каким-то… неземным. Ни на что не похожим. Единственное ощущение, которое он вызывал – ощущение горькой слюны на языке.
Чипса сидит на бортике цветочного горшка с алоэ и смотрит на меня как на человека, что, заснув на остановке, пропустил последний на сегодня автобус. И впереди только долгая, безлунная ночь…
5.
Спустя двадцать минут, немного поплутав, супруги добрались до гостиницы. Юра вытащил ключ из замка зажигания и сказал с удовлетворением: «Сегодня ты мне больше не понадобишься». Это было самое длинное путешествие, что молодому учителю приходилось проделать на автомобиле. Возможно, водители-дальнобойщики и ребята, которых он подвёз по пути, посмеялись бы и повертели перед его лицом своими квадратными задницами – Хорю было всё равно.
У города были большие ладони в латексных чёрных перчатках, которые он клал на плечи гостям, говоря обволакивающим грудным голосом: «Я рад вас здесь приветствовать». А если кто-то заикался о том, что он проездом и вообще ненадолго, мягко возражал: «Ну как же… я посылал вам открытки. И вот – вы здесь».
Ни у кого не находилось больше возражений. «Действительно, мы здесь, – думала Алёнка, пытаясь справиться с головокружением. – Просто чудо!»
У города была шляпа-цилиндр, слегка примятая от неосторожного обращения, но носимая с шармом. Поля этого цилиндра были застроены в классицизме, с карнизов второго и третьего этажей, и ещё выше – крыш – сверху вниз смотрели голуби. Кустарник за низкими, часто деформированными оградами, казался неуёмно разросшимся и запущенным, но и в нём была какая-то завершённость: стоит раздвинуть ветви любого из них, и увидишь живое, бьющееся сердце. Как будто таинственные садовники, сами как тени, выходили по ночам на работы и, вплетая щёлканье садовых ножниц в чуткий сон горожан, приводили в порядок растительность, предавая положению ветвей лёгкую неряшливость. Эту растительность населяли воробьи и коты. «Хрущёвки», которые раньше попадались по дороге, здесь не встречались совсем – они были бы не к месту. Хотя вряд ли Юрий мог назвать какое другое место, где они соответствовали бы людским чаяниям и надеждам.
Город состоял из десятка улиц и улочек, которые сближались под прямым углом друг к другу, а потом в