Против ветра, мимо облаков. Алла ПолянскаяЧитать онлайн книгу.
последний год он постоянно жил в Привольном, благо оттуда до Александровска десять минут езды. Бабушка совсем расхворалась и уже не могла управляться даже с тем небольшим хозяйством, что осталось. И только цветники, состоящие из георгин, соорудила по весне, как и всякий год, – сколько себя помнил Назаров, бабушка высаживала георгины и ухаживала за ними, а они в благодарность цвели изо всех сил до поздней осени, и, конечно, это было красиво.
Но вот все закончилось. В тот день бабушка встала спозаранку. Как всегда, кряхтя и охая, поднялась с кровати, нетвердо ступая ослабевшими ногами, прибралась в доме – он слышал ее шаги и дыхание, но просыпаться не хотелось, потому что было еще совсем раннее утро. Бабушка ушла в летнюю кухню, и он снова уснул. А она тем временем наварила ему еды, даже пирожков испекла – пока он спал, уставший с пятницы, и к моменту его пробуждения уже успела посудачить с соседками. Когда Назаров в половине десятого утра выполз из кровати, ванная оказалась занята – он оборудовал в доме отличную ванную, с душевой кабинкой, горячей водой и прочими удобствами. Бабушка долго мылась, потом тщательно сушила волосы, пока не сочла, что уже можно их украсить новым гребнем, который Назаров привез ей в подарок накануне вечером. А потом, обрядившись в новое чистое белье, бабушка прилегла отдохнуть.
– Баб, ты что тут?
Назарову нужно было складывать поленницу в сарае, и он заглянул в дом, чтоб сказать бабушке, что поел и завтрак отличный. А она лежала на своей кровати с высокими подушками и улыбалась знакомо и ласково.
– Устала немного, Женечка. Ты поел?
– Ага. Баб, очень вкусно, да только не надо было, тебе отдыхать доктора велели.
– Отдохну теперь. Как поленницу сложишь, курам воды налей и обед бери, наварила свеженького. А дальше уж сам справляйся.
Бабушка протянула к Назарову темную исхудавшую руку, и он послушно нагнул голову, позволяя поцеловать себя в макушку. Это в десяти километрах отсюда он солидный человек, главный редактор городской газеты «Суббота» – Евгений Александрович, а для бабушки он Женечка, как для местных подруг и приятелей – Женька или Жека, и это осталось неизменным.
– Как не станет меня, дом хоть и продай, но лучше живи тут, дом хороший, крепкий.
Назаров поморщился – разговоров о бабушкиной смерти он не любил категорически. Он, конечно, понимал, что рано или поздно это случится, но понимал где-то там, где он был Евгением Александровичем, а там, где он был Женечка или Жека – там он не хотел даже думать о том, что бабушка может вот так вдруг взять и уйти. Ну, вот умрет она, например, – и дальше что? Бабушка была всегда – строгая, все на свете знающая и умеющая, большая аккуратистка и вообще авторитет. Она всегда слушала и слышала его, вникала в его дела, а иной раз могла дать очень нужный и верный совет.
И то, что ее в какой-то момент может не стать, Назаров в глубине души не понимал и не принимал никаких разговоров о закономерном итоге жизни. Что это за итог, когда вдруг исчезает человек, который нужен?
– Баб,