Однополчане. Спасти рядового Краюхина. Валерий БольшаковЧитать онлайн книгу.
штыки и стволы. Умноженный топот тысяч ног разносился далеко, но враг остался позади.
Намаявшись за день, остатки 145-й дивизии, влившиеся в 149-ю, шагали без особой бодрости, но споро – они шли к своим, выходили из окружения, а это подталкивало – скорей, скорей!
Чем быстрее они одолеют пространство лесов и полей, тем вернее опередят немцев. И вырвутся из сжимавшегося кольца!
Не волки, чай, прорвут флажки, не испужаются.
В темноте вышли к броду на реке Остёр.
Марлен решительно стащил с себя и сапоги, и штаны вместе с исподним. Сверкая голой задницей (луна была яркая), он прошлепал по топкому берегу и ступил в удивительно теплую воду.
Это было неописуемое блаженство – ступать натруженными ногами по илистому дну, чувствовать, как ил продавливается между пальцев, а вода омывает ногу, словно снимая усталость и боль.
На другом берегу Исаев заметил, что Вика поступил так же. Теперь, по крайней мере, в сапогах не будет хлюпать. Топаешь себе в сухом – и ноги помыл!
– Перед сном я всегда ванну принимал, – вздохнул Тимофеев. – Ну, не всегда, конечно, но чаще всего…
– Считай, что это были водные процедуры! – хмыкнул Исаев, поправляя ремень. – Ну, как? Стрелял из «ППШ»?
– Стрелял… Думал еще, за что там держаться? Ничего, приспособился – за диск хватался. А если лежа, то за цевье…
Тут из темноты вынырнул Якушев, неся в тряпице полбуханки хлеба и большую банку тушенки.
– Раздали по банке на троих, – сказал он, присаживаясь, – больше нету!
– Ну, вот! – Марлен хлопнул Виктора по плечу. – Вот и ужин. Живем!
Устроившись на поваленном дереве, Исаев с удовольствием жевал вкуснейшее мясо с вкуснейшим хлебом, познавая простые радости военной жизни. Они такие же, какие и в пещерах были, – поесть да поспать.
Дождь идет, а ты сухой, в укрытии? Радость.
«На улице» метет, а ты в землянке у печки? Радость.
В атаку ходил, пули свистели, но даже не царапнули? Радость.
А потом – Победа! И будет всем счастье…
Глава 7
Два плюс один
Шли всю короткую августовскую ночь. Перед самым рассветом сделали привал минут на десять – попить да отлить.
Исаев побоялся ложиться в траву – уснет сразу. Присел только на поваленное дерево, стащил сапоги. Касаться росистой травы босыми ступнями было приятно – и полезно, снимало усталость.
Тимофеев рухнул рядом, ссутулился.
– Никогда… так много… – хрипло выговорил он. – Не ходил.
Марлен хмыкнул только, изображая сочувствие. Говорить ему не хотелось – тут каждая минута дорога, надо успеть дать отдых натруженным мышцам.
– И долго нам еще топать? – поинтересовался Виктор.
Исаев правильно понял его вопрос и то, недосказанное, что не прозвучало, но подразумевалось, однако решил отделаться шуткой.
– Годика четыре еще – и домой!
Однако Тимофеев не принял его тон, разозлился даже.
– Ты что, реально собираешься тут воевать? Всю Вторую мировую?
– Ну, во-первых, не Вторую мировую, а Великую Отечественную, –