Прогулки вдоль линии горизонта (сборник). Ирина ЛиствинаЧитать онлайн книгу.

      Кто здесь остался? Только снег,

      заброшенный протальный лоскут,

      да свечи, что из века в век

      мерцают тёплым, внятным воском.

      Сквозь кресел лиру[48] и овал —

      пыль звёзд в петлицах из лазури.

      Как если б плющ сокрыл провал,

      два века на миниатюре.

      Освободилось столько мест.

      Вокзален музыкальный ящик

      и тьма смыкается окрест

      застигнутых и уходящих.

      Блок в снежной маске встал без сил,

      и пламень, голубь шестиклинный,

      звездой клубящейся проплыл

      над колыбелью Коломбины.

      С ним век ушёл под землю лечь,

      гортанно гаснущий, бездонный

      эон… Ростральный призрак свеч

      на белой синеве колонны.

      Нет обречённости души —

      чуть раньше, много ль позже Баха,

      но скрыт рассвет и смерклась ширь

      гармонии

            в струенье праха.

      Что ж, вновь – и в полночь, и в ночи

      лей, прожигая фалды мрака,

      свой огнь и свет, звезда свечи…

      В зигзаге оборотня-фрака.

      Прости нам, Господи, прости…

      Как долго (долго ль – мне?) брести

      продрогшей тенью бездорожья?

      Сам вскрик души моей: «Дыши!» —

      ужели в чём-то вызов ложный?

      Как возникает вновь трава,

      когда земля с зимы мертва.

      Как голубеет ломкость зданий

      весной холодной, в дымке ранней, —

      она шатается сперва.

      И как размытый снег – слова,

      что дремлют в ране бессознанья…

      Прости и не оставь. Внемли,

      ведь я росток твоей земли.

      Прости и корни, и долги

      в ночи земной, до первой зги.

      Когда в ней оживёт трава

      и снег растает, как слова:

      «Весной холодной, в дымке ранней…»

      «Алло, алло… Да, добрый вечер, —

      случайно набрала я „вечность“. —

      Мне б „скорую“![50] О, как-нибудь!»

      Там – в словарях – нет слова «скоро»,

      мне ж не расслышать – в горе ль?

            В горы?

      «Что? – отвечают – Долог путь».

      Гудки постскриптум подтверждают,

      что жить велят и продолжают,

      что