Радикализация искусства. Избранное. Глеб НагорныйЧитать онлайн книгу.

      Мадам нажала кнопку на селекторе, рявкнула: «Свяжите меня с таможней… да-да!!! С таможней, я не ошиблась… и потом с налоговой», – отсоединилась и порвала донесение на мелкие кусочки.

      Кутюрный цех

      С мыслями о том, что он принадлежит к редкому типу, в котором замысловато переплетаются ирония и наивность, Флёр вошел в лифт и вместе с одним из служащих отдела лингвистики поехал вниз.

      – Скажите, Док, а вы Там были? – спросил командируемый своего попутчика.

      – Не успел – оставили. Брат был, передайте привет, если увидите, – мрачно бросил Док.

      – Передам. А что вы такой понурый? Случилось что? – почувствовав настроение собеседника, вскинулся Флёр, бессмысленно уставившись на «Правила пользования пассажирским лифтом с автоматическим приводом дверей», в которых мило советовалось: «Прежде чем войти в лифт, убедитесь, что кабина находится перед вами».

      – Вам интересно знать? – зло ощерился Док.

      – Вы опытней меня. – Флёр повел фантомными плечами. – В Системе с самого начала, и…

      Но тут створки отворились, и неведомая сила повлекла его вперед.

      – Я отвечу вам, я отвечу! – прокричал вслед Док. – Нас не-е-е…

      – Подождите, а как я узнаю вашего брата? – спохватился Флёр, но в этот момент лифт, лязгнув железными челюстями, захлопнулся и ухнул вниз. Из шахты раздался приглушенный голос Дока:

      – Узнаете… Он в архиве… Мы однофайловые близнецы…

      – Какие, какие?! – сложив ладони ракушкой и прижавшись к щели лифта, крикнул командируемый, но ответа не разобрал и направился в кутюрный цех, думая об абсурдности инструкции, увиденной в лифте, которую можно было прочитать только при одном условии – войдя внутрь кабины…

      В кутюрном пахло краской и лаком. У Окна напротив лифта прохаживались двое типов. Они задумчиво курили трубки и тихо переговаривались.

      – Молоток у нас Стеклограф, просто молоток! Такую картину изобразить, а краски, краски! – воскликнул худой тип с острой «серебряной» нитью и циркульными ножками, облаченными в стальные узкие джинсы.

      – Дадаизм4 это, вот что: бессмысленное смешение красок и форм, – бросил собеседник в широких трузерах на зиппере, с транспортирно выпирающим животом из-под куцей бобочки. «Серебряная» нить у него была в постоянном движении. С амплитудой от нуля до 180 градусов.

      – А мне нравится, я ничего подобного не видел. Гениально!

      – Червоточина от бездарности, не более… – «Серебряная» нить у него стала возмущенной – перпендикулярной животу. – Это, по-вашему, что такое? Ветвистое и длинное. С зелеными плоскостями.

      – Так ли это важно, зато красиво… Собственно, если не ошибаюсь, это липа.

      – Вот именно, липа. Или вот: что это вверху – на голубом фоне маячит?

      – Бесподобно… Пушистое, сахарное… Облака…

      – Бросьте, в самом