Одиссей, сын Лаэрта. Человек Космоса. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.

      Этот день тянулся куском мокрой сыромяти.

      Не день – вечность.

      Строфа-II

      Время разбрасывать камни

      – Это не война, – сказал Калхант, утирая пот с лица.

      – А что это? – спросил рыжий. Снятые с убитого копейщика поножи были впору, но с ремнями следовало повозиться. Распустить, переставить витые пряжки…

      – Не знаю. Но это не война.

      Прорицатель встал за спиной. С интересом глядел, как Одиссей, ободрав ноготь и выругавшись, ковыряет ножом язычок пряжки. Лучше б птичек разглядывал, болтун. Вон, микенский ванакт который раз его распекает прилюдно: почему не извещает заранее, откуда грянет беда?! Кто у нас пророк, в конце концов?! Меньше всего рыжему сейчас хотелось обсуждать с Калхантом: война, не война, и если нет, то как называется?! В душе бурлило, затихая после боя, новое ощущение. Алое, будто хлещущая из жил кровь; серебряное, словно ихор, хлещущий из жил.

      Из одних и тех же жил: твоих.

      Еще со вчерашней стычки с меонами рыжий остро чувствовал людское месиво – пузырями в котле. Каждый пузырь – Номос. Отдельный, самодостаточный: земля под ногами, небо над головой, отец с матерью, семья, друзья… боги, которым веришь!.. люди, которым веришь… не веришь? – что ж, твое дело, но изменит ли это хоть малую долю в тебе самом?.. Вряд ли. Одиссею мучительно не хватало слов, чтобы облечь чувства в ясный и яркий наряд, но это было именно так.

      Котел на огне – кипящий Космос.

      Пузыри на воде – люди-Номосы.

      Вспухают (рождение?), мечутся (жизнь?!), сталкиваются со смыслом и без. Два пузыря слиплись в один: земля под ногами, небо над головой – в целое. Лопнули. Ушли жарким паром в никуда; студеной росой упали обратно – крошечной, не сознающей себя частью бывшего целого: друзья, которым веришь, боги, которым веришь… или не веришь. Скоро родиться на свет новому пузырю. Двум. Трем. Многим.

      На наш век пузырей хватит.

      «А если нет?» – оперся на тень-копье Старик.

      – Это не война, – упрямо повторил ясновидец. И наклонился из-за плеча: близко-близко. Сверкнули совиные глаза – желтое на сером. Одиссей задохнулся: там, в глубине, кипел на огне котел-великан, и золотые искры сталкивались друг с дружкой.

      – Ты ведь местный? – невпопад спросил рыжий, моргая.

      – Да. Был. Пока не сбежал. Теперь я предатель.

      – Ну и ладно. Ты вот лучше скажи мне: позавчера – кто был?

      – Пафлагонцы.