Зимопись. Книга шестая. Как я был стрелочником. Петр ИнгвинЧитать онлайн книгу.
неприятности. Даже рыпаться не буду. Если среди пиратов обнаружится кто-то из портальных чертей, он уже настолько опиратился, что даже разговаривать с таким не хочу.
Но присматриваться и прислушиваться буду. Чем черт не шутит?
Мысли витали далеко, а взгляд со всеми упирался в Калинку, которая готовилась к поединку. Вполне созревший возраст не позволял сомневаться, что она бреется. Простонародное имя, больше похожее на прозвище, и рыскающий в поисках покровителя взор намекали на неблагополучное прошлое – даже в лучшие времена до плена. Это наводило на мысль, что обнаруженная чистота кожи – не собственное решение. А то и не добровольное. Фигурой Калинка походила на подростка – узкоплечая широкоскулая нескладеха, коленки да кости. Смешливые лучики вокруг рта мгновенно превращались в изможденные морщины, стоило посмотреть на них под другим углом. Ступни и голени были исцарапаны, колени в синяках, по маленьким ягодицам не так давно прошлись ремнем или палкой, если судить по длине и ширине следов. В общем, девчонке в жизни досталось.
Калинка замерла на миг, затем присела, ноги сильно согнулись, корпус склонился вперед. Она словно собралась сходить по-маленькому. Ее противница, наоборот, выгнулась грудью и животом, чтоб обеспечить середине больший размах.
– Начали!
Капитанская рука упала, и реверс победительницы сошелся с похожим на испуганно выставленные кулачки тылом соперницы. Но. Одновременно с откидыванием назад Калинка распрямила ноги, тело выстрелило и в полете целиком обрушилось на высокую девушку.
Бывшая победительница качнулась под прилетевшей тяжестью, в поисках равновесия одна ступня сдвинулась вперед.
– Калинка! – заорали пираты.
Высокую удалили, ее место заняла другая – пухленькая и до безобразия прыщавая, с короткими коричневыми кучеряшками, круглым лицом и близко посаженными глазками. Талия у девицы практически отсутствовала, пышный зад после оголения тоже оказался прыщавым. Симпатии зрителей единогласно остались на стороне предыдущей победительницы. Оно и понятно, мужики есть мужики, а мужикам бы только хлеба и зрелищ, как правильно сформулировали товарищи древние римляне. Хлеб ушкурники заработали (то есть, с человеческими жертвами отобрали у более слабых) сами, а Калинка обеспечивала зрелищем. Причем предоставляла его больше, чем конкурентка, несмотря на несоразмерность объемов. Зрелище – оно не в объемах.
– Ка-ли-нка! Ка-ли-нка! – скандировали зрители.
Девушка расцвела. Морщинки на лице вновь превратились в лучики, хлипкие плечи с гордостью распрямились. Прежде, чем занять место у черты, Калинка несколько раз прошлась взад-вперед перед восторженной толпой, ее лицо сияло, руки победно несли задранную одежонку. Наконец, спины противниц обернулись друг к другу, и нагнувшиеся в противоположные стороны тела словно поклонились зрителям. Узкий боевой таран Калинки мог утонуть в приветливо распахнувшихся объятиях второго, что больше походил на могучую крепость. Боковые крепостные башни посмеивались, глядя на явившегося