Зимопись. Книга шестая. Как я был стрелочником. Петр ИнгвинЧитать онлайн книгу.
не получится.
Нос уловил дымок. Была не была. Кто бы это ни был. Иначе…
Волочившийся мешок дребезжал, под ногами трещало, но мне стало все равно. Цель – дойти до костра. И упасть. И будь, что будет.
Я упал раньше.
– У него озноб, – раздалось над головой. Чья-то ладонь коснулась лба. – Горячий.
Больше ничего не помню.
Глава 3
Мир ходил ходуном. Глаза по возможности сосредоточились, перед ними обнаружились склизкие доски, сверху из квадратного отверстия бил свет. Я лежал в дурно пахнущем деревянном помещении, заваленном всякой всячиной. Выгнутость стен и покачивание объяснили, что я на корабле.
– Очнулся? – Надо мной склонилась темная фигура.
– Где я?
– Встречный вопрос: кто ты? – Голос с хрипотцой принадлежал немолодому мужчине.
– Чапа.
– Это имя такое?
В голову ударило: дурень! Даже намека не должно быть на ту сторону реки, здесь меня звали по-другому.
– Ваня, – поправился я. – Чапа – прозвище.
Рука, что попыталась подняться, сделать этого не смогла – оказалась связанной. Не перетянутой до остановки крови, но чтоб не рыпался.
Меня расположили в трюме на подстилке между нагромождениями сундуков, непонятной рухляди и полных мешков, и укрыли. Липкое тело сообщило, что много потел. Сил пока хватало исключительно на движения конечностями и на легкие повороты, голова кружилась. Сколько я пролежал в отключке?
– Откуда мешок с оружием и доспехами? – продолжился допрос.
– Это мои вещи.
– Не морочь голову, Ваня. Рассказывай, чей ты и откуда.
– Из семьи Немира, кузнеца.
– Это где же такой обитает? В городе?
– Деревенские мы. Зырянковские.
Судя по вопросу, человек, который со мной разговаривал, не имел понятия о внутренних делах княжества. Это подняло дух. Легенда могла пройти.
Но не прошла.
– Хочешь сказать, что у подмастерья деревенского кузнеца могут быть Терентьевский нож и щит Афонинской работы? Или скажешь, сам выковал?
– Щит мне Селиверст Афонин подарил! – выдал я.
И прикусил язык. Если спросят, как именно подарил, версия о Немировском подмастерье пойдет прахом. Или придется рассказывать все.
– Хорошо сваливать на человека, о котором все знают, что погиб. – Силуэт надо мной хмуро покачал головой.
– Как?!
– Ушкурники, если почему-то не слышал. И не мог такой скаредный жучара кому-то просто так что-то дарить. Я его знал. Мы с Афонинскими и Терентьевскими дела ведем много лет.
– А вы откуда? – посмел спросить я.
– Еще с тобой не разобрались, – отрезал мужчина. – Вижу, ты парень ушлый, может и был подмастерьем, но спёр дорогих вещичек и сбёг, да болезнь подкосила. Так?
– Нет.
– Вижу, правды не добьемся. Отдать тебя папам?
В ответ на мою заминку человек улыбнулся:
– Так и думал. Предлагаю сделку.
Тон,