Черный кандидат. Пол БейтиЧитать онлайн книгу.
лениво повисел в воздухе мучительную секунду, а потом упал обратно, прямо на переносицу. Даже отец смеялся. Уинстон заплакал. Слезы не текли по его пухлым щекам, они лились назад, по вискам и куда-то за уши. Звуки издевательств тринадцатилетней давности заглушили в ушах Уинстона эхо недавней перестрелки.
– На хую вертел я Бруклин и вас, ниггеров!
И вот, этой последней прохладной летней ночью количество ненавистных Уинстону ниггеров уменьшилось в Бруклине на три человека. Чилли Моуст, который называл всех чернокожих парней «богами», сам оказался не слишком божественным и не смог воскреснуть. Золтан Ярборо, постоянно хваставший своими бруклинскими корнями («Браунсвиль, никогда не бежал, никогда не показывал тыл»), превратился в окоченевшее воплощение этого девиза. Одна его нога лежала на подоконнике, а пуля, как и все, что говорила ему когда-либо мать, влетела в одно его ухо и вылетела в другое. Деметриус Броднакс из «Сделай-или-умри-Бед-Стай» валялся на полу. На его обнаженном торсе цвета свежей земли от грудины до пупка протянулась цепочка пулевых отверстий. Уинстон злорадно оглядел труп Деметриуса, всмотрелся в остекленевшие глаза бывшего босса: его подмывало сказать: «Я увольняюсь» – и попросить расчет. Вместо этого Фошей подошел к аквариуму, прижал нос к стеклу и задумался, кто теперь будет кормить рыбку.
Как и большинство работ, на которые Уинстон нанимался после школы, эта окончилась раньше времени. А началась всего две недели назад, с собеседования, на котором в качестве резюме он предоставил собственное лицо, а в качестве рекомендательных писем – две фразы своего лучшего друга, Фарика Коула: «Этот толстый ниггер не шутит. Йоу – на районе все знают: вырубит любого одним ударом». Никаких там «Мистер Фошей, как, по вашему мнению, сочетаются ваши личные карьерные устремления и наша корпоративная миссия? Как у вас обстоит с мотивацией? Какие книги вы прочли в последнее время?». Деметриус просто вручил ему удостоверение члена гетто-профсоюза: автоматический «Рейвен» двадцать второго калибра, который Уинстон спокойно, но не задерживая в руках, вернул обратно.
– Тебе чего, пушка не нужна?
– Не-а.
– Слушай, чувак, ты, может, умеешь сбивать с катушек любого уличного придурка, но в нашем бизнесе люди будут трясти у тебя перед носом совсем не кулаками.
Уинстон пожал плечами.
Деметриус смерил его с головы до ног.
– Ты ж не ссыкло вроде. Не похож.
– Никогда не отступай. Один раз поддашься, больше не остановишься, да? Я просто не люблю пушки.
– Дело твое. Когда сюда ворвутся какие-нибудь мудаки, ты окажешься у них на пути и за твоей жопой смогут укрыться двое или трое наших. Начинаешь завтра в четыре.
Приступив к работе, Уинстон и впрямь оказался «на пути», но не в том смысле, на который надеялся Деметриус. Обязанности у него были простые: с четырех дня до десяти вечера, пять дней в неделю, открывать дверь и с угрожающим видом орать: «Гони бабки, тварь!» – особо упрямым клиентам. Но Уинстону на нервы действовала сама поездка в Бруклин.