Время как иллюзия, химеры и зомби, или О том, что ставит современную науку в тупик. Майкл БруксЧитать онлайн книгу.
такое положение дел уже начинает меняться.
Чарлз Дарвин стал одним из первых ученых, рискнувших зайти на эту территорию{40}. В своем «Происхождении человека» он писал: «Зачастую нам трудно судить, способны ли животные сострадать своим собратьям… М-р Блис известил меня, что он наблюдал, как индийские вороны кормили двух или трех слепых сородичей… Я же лично видел пса, который неизменно останавливался возле корзинки, где лежал захворавший кот, его большой друг, и несколько раз облизывал его языком, что является вернейшим признаком добрых чувств в собаке».
К сожалению, это было в 1871 году, когда биологическая наука стала увлекаться точными цифрами и строгими фактами. Подобные душещипательные истории оказались сущим проклятием для растущего числа биологов, изо всех сил пытавшихся сделать свой предмет похожим на физику и химию. В 1883 году вышла составленная Джорджем Роменсом слащавая антология «Разум животных», полная присланных читателями историй и побасенок{41}, но она мало помогла делу. Мэссон отмечает: «Наука отреагировала очень просто: она поспешила удрать в противоположную сторону, как можно дальше». Так что эту область ученые оставили любителям.
Одним из первых, кто после этого употребил страшный термин «личность» применительно к животным, стал некий Л. Р. Тэлбот, непрофессиональный исследователь птиц, проживавший в Томасвилле (штат Джорджия). В 1922 году он описал, как окольцовывал джорджийских птиц{42}, чтобы было лучше наблюдать за их привычками и защищать места их обитания. Методика применялась довольно простая. Птицы влетали в специальные ловушки, где их ждал корм. Затем Тэлбот заманивал их в соседний отсек: пернатые попадали туда через небольшое отверстие. В этом отсеке на лапки птиц удобнее было надевать кольца. Тэлбот признаётся, что поначалу не очень-то ловко справлялся с этой задачей и несколько птиц лишились части перьев из-за его неуклюжего обращения. «Одна воробьиная овсянка оставила у меня в руке свое хвостовое оперение, когда я вновь попытался ее поймать после того, как она вырвалась, – сообщает он. – Впрочем, эта овсянка не затаила на меня обиду: она еще неоднократно прилетала ко мне, и до отъезда из Томасвилла я имел удовольствие видеть, что ее новые хвостовые перья почти достигли своих нормальных размеров».
Сказочки о добродушных и терпимых овсянках звучат как-то ненаучно, однако следует отметить, что Тэлбот добился большой известности среди местных птиц:
Не всегда легко убедить людей проделать что-то такое, в желательности чего они не уверены. Птица тоже иногда не понимает, почему от нее хотят, чтобы она пролезла в небольшое отверстие, которое, судя по всему, никуда не ведет и явно не обещает выхода на волю. Однако именно здесь разные виды и даже разные представители одного вида показывают свой характер, черты своей «личности», если можно так выразиться… Птицы не пугаются. Конечно, они впадают в беспокойство, когда перестают есть и в первый раз обнаруживают, что попали
…