Тектоника: рассказы. Александр ЗайцевЧитать онлайн книгу.
не замедлила пригласить. Только если хочешь, сказала Милена. Они тут недавно выпили, шутили, она шутила насчет мамы, что ему ни в коем случае не надо с ней знакомиться – надо просто трахнуть ее, Милену, и бросить, как он, верно, делал со всеми прежними, он шутил, что он не просто хочет знакомства с мамой, о нет, он готов завтра на Милене жениться – правда – хоть завтра… Он (случайно) как-то искренно это сказал…
– Лучше не бросаться обещаниями. А десять раз все обдумать и взвесить, – неожиданно строго произносит Милена. (И медленно закрывает глаза, и медленно распахивает, как его мать.)
– А я серьезно – завтра б на тебе женился, – он пытается вернуть шутку в шутку.
Пауза.
– Ну и мудак, – говорит она, выдерживает еще паузу (он опешил), но через несколько пульсирующих секунд начинает ухмыляться, заразительно похохатывать, и он вслед за ней, громче и громче, и вот уже эта парочка за столиком у окна привлекает внимание буйным весельем – по характеру смеха понятно – влюбленные.
Были вещи, которых они в разговорах не касались. Он чувствовал – не надо спрашивать о том, с кем она должна была встретиться на «Третьяковской», кто был до него, почему она подошла в том, первом кафе именно к нему, и часто ли подходит к незнакомцам вот так, запросто, чтобы… Максимушка, остановись: ты ревнуешь ее, уже создал воображаемых конкурентов, а ведь она еще тебе не принадлежит, да и будет ли? Ты говоришь: не ревность, не страх остаться в дураках, а любопытство толкает выяснить эти вещи? Но ты, все же, не выясняешь… Что мешает? Вот она: сидит рядом в американском баре (таджик только что принес вам американское блюдо и два американских коктейля), она обнимает тебя, не по́шло, но, вроде бы, так, будто не может без тебя жить, или это алкоголь, но она, как и прежде, совсем не пьянеет, да и пьет мало, а ты, если хочешь, начни пытать ее вопросами, которые, ты знаешь, поставят только больше вопросов, это ведь всегда как лабиринт недосказанностей, саморазвивающийся – нашел выход из одной части, чтобы заблудиться в пяти других…
Ты никогда не будешь расспрашивать. Ты уже, извините, слишком хитрый. Ты играешь в десятки игр, сделал такой выбор, видя их тщету, выхолощенность: твоя профессия, твой карьерный рост, твои достижения, твои убеждения… Ты почти ни во что не веришь. Только в турку крепкого кофе по утрам…
И сейчас соглашаешься еще на одну игру просто потому, что она не худшая. «Можно и не умирая, оставаясь подлецом, нежным мужем и отцом…»
Или, быть может, ты предполагаешь: все серьезное, рациональное, планируемое, заготовленное непременно ведет к ошибкам и бедам; поэтому вход в настоящее, подлинное (по крайней мере, для тебя) – через абсурд, нелепость, дурачество, несерьезность? Возможно, ты так думаешь?
В гостях у мамы выясняются три вещи: отец Милены умер несколько лет назад от пьянства (увы, «бич нашего времени») и за несколько лет до смерти ушел из семьи; Милена – рантье (живет в собственной квартире, завещанной отцом, вторая, доставшаяся от бабушки, «Царство ей Небесное», сдается, третья – материна – когда-нибудь