В ту же реку. Николай ДронтЧитать онлайн книгу.
клапана не хотите иметь? Правда, к шестнадцати годам они уже почти не беспокоили, а к тридцати я заматерел и вовсе забыл про сердце. Из-за болезни не пью и не курю. Сколько дел завалил, которые мог бы решить, распив бутылочку с нужным человеком! Сколько новостей пропустил, всеми обсуждаемых в курилках!
Еще беда: когда концентрируюсь на чем-то, напрочь отключаюсь от внешнего мира, ничего не вижу, ничего не слышу, со всем соглашаюсь. В такие моменты из меня можно вытянуть что угодно, вплоть до обещания жениться. Жениться никто заставлял, но пару-тройку раз в задумчивости чуть не попал под машину, а в Венгрии даже под поезд.
С музыкальным слухом плоховато, эстрада не для меня. В начальной школе за пение имел стабильный трояк. Смеялся: «В детстве гулял с мамой в зоопарке. Залез в вольер со слоном, и он, вместо медведя, наступил мне на ухо… на оба сразу». Однако, когда появился отчим с гитарой, под его руководством быстро навострился бренчать «ритмично-туристичное, под выпивку лиричное». Не виртуоз, однако знаю всяко больше трех блатных аккордов. В студентах даже увлекался КСП. Клуб Самодеятельной Песни, или Костёр-Спальник-Палатка, эдакое сборище любителей попеть песни у костра, под гитару, на природе.
В прошлой жизни, вернувшись в Москву, поступил в институт, закончил, пошел работать в научно-исследовательский институт, женился, завел сына. Пока ездил по загранкомандировкам, жена нашла другого. Развелся, женился, завел дочь, выживал в девяностые, в двухтысячных моя жизнь более-менее устаканилась. Денег всегда мог заработать, но богатством никогда не страдал. Вышел на пенсию, потом остался один. Понял, что никому особо не нужен, рискнул принять предложение старого приятеля и получил шанс прожить свою жизнь сначала. Посмотрим, что получится.
Хотелось бы что-то поменять в будущем. Не только своем, но и страны. Но не уверен, что возможно предотвратить развал Союза.
С моей точки зрения, народ понял, как хорошо жили в СССР, лишь после тотального ограбления населения и разгула национализма в республиках. До того многие искренне считали идеалом шикарной жизни двадцать сортов колбасы в магазине без очередей.
Приезжая из загранкомандировок, я пытался донести вполне разумным людям, что за бугром своих проблем хватает. Например, с недостатком денег. Что иностранцы завидуют нашей системе образования и бесплатным квартирам, считают ничтожными платежи за коммуналку… Много еще чего пытался рассказать. Однако собеседники, подмигивая обоими глазами, говорили, что заработать-то мы всегда легко сможем. Народ бесили очереди в магазинах, хамство продавцов и мелких клерков. Хорошее воспринималось как должное, заграница становилась фетишем. Будем честны, многие верили, что капитализм – это тот же социализм, только много-много разных товаров в магазинах. Что ваучер действительно стоит две «Волги» и тебе их отдадут. Что Америка ночами не спит, желает помочь советским людям разбогатеть. Может, нашему народу просто необходимо было пережить «лихие девяностые», чтобы понять ценность