Две стороны одной медали. Максим ТраньковЧитать онлайн книгу.
непонятным видом спорта, когда других отдают в бокс или на карате… Кто-то смотрел фильмы с Чаком Норрисом, Ван Даммом и шел в кикбоксинг, кто-то ходил на футбол, баскетбол или плавание, вдохновляясь Марадоной, Скотти Пиппеном и Александром Поповым, а у меня – фигурное катание. Это было дико-дико стыдно – все эти блестящие костюмы, все эти вещи, которые я вынужден был на себя напяливать. А еще и Пермь! Ну представьте себе, вот тебя гопники останавливают:
– Ты че, спортсмен?
– Да, спортсмен.
– И че за спорт? – Смотрят так, прищурившись, и плюют с оттяжечкой.
Сказать фигурное катание – это 100-процентный вариант быть избитым. Впрочем, как я сейчас думаю, сказать бокс или карате – это такой же шанс, ведь наверняка пацанве захотелось бы испытать тебя. Но тогда я об этом не думал, казалось, что сразу бы всех победил. Я выработал универсальный ответ – коньки. Это такое общее и размытое понятие, что прокатывало: ведь можно быть и конькобежцем, и хоккеистом, а это уже круто. В общем, каждый раз проносило, хорошо, что у пермских гопников не хватило мозгов спросить, какие именно коньки.
Надо сказать, что мои родители никогда не зацикливались на хороших оценках – все-таки оба были спортсмены, и для них не играли большой роли пятерки. Но при этом у меня перед глазами был пример старшего брата – он забросил спорт, и ему это позволили. Но на спорт и шатания во дворе, от которых спорт должен был отвлечь, у него не было времени, да это и не было ему нужно. Алексей фанатично поглощал знания. Он читал и учился, учился и читал. И вот я решил – а почему бы не сделать и мне так же?
В общем, после разговора с родителями, на совете было решено, что на каток я больше не хожу, но должен принести дневник без троек. Не то чтобы я до этого был разгильдяем, но времени на тренировки уходило достаточно много. Плюс всегда был стереотип: спортсмен – значит, не до учебы, – так что можно было филонить.
Все, кроме математики, давалось мне легко. Я успевал при этом и с друзьями «собакам хвосты крутить» во дворе, и по крышам лазить. Хотя последнее я успевал делать всегда. И если бы только это. Сейчас я понимаю, почему мои родители пытались сделать так, чтобы я был при деле.
Мое детство, мой город Пермь – это пятиэтажка, а под окном – сад и огород. У меня окна выходили на частный сектор. Неподалеку река Егашиха, лог и мичуринские заброшенные сады, и мы, естественно, воровали яблоки. Чего только не было! В нас стреляли солью и попадали. Однажды меня избил мужик. Мы с другом полезли за яблоками, и я не увидел, что там дядька. Друг начал звать меня, но было уже поздно, мужик схватил меня и начал избивать, пинать ногами, а потом просто выкинул через забор на дорогу. Я до сих пор не могу понять, насколько же он был злым и насколько мы, пацаны, его тогда достали своим воровством, что он избил подростка с таким остервенением. Впрочем, мы и правда много чего делали. Город, как я уже говорил, был криминальным, нам было у кого учиться.
Мои сверстники тырили не только яблоки, но и угоняли велики. В Перми до сих пор есть велосипедный завод.