Казаки в Абиссинии. Петр КрасновЧитать онлайн книгу.
на берег Нила. Теперь он был еще эффектней, еще очаровательней, нежели днем. Таинственными силуэтами чернели пальмы с посеребренными вершинами. Как сверкающая сталь, медленно нес волны свои священный Нил, и ярко блестели белые стены феллахских домов. Мандарины и розы благоухали, и тишина царила кругом, тишина, таившая в себе тысячелетия.
28 октября (9 ноября), вторник. Кроме посещения командой сада Антониадиса, в этот день мною совместно с поручиком Ч-м были приобретены в александрийском магазине пробковые шляпы для нижних чинов конвоя. Дело в том, что особая легкая фуражка была сделана по указаниям полковника Артамонова, много лет проведшего в наших среднеазиатских владениях, учившегося боевому опыту под руководством таких людей, как генералы Скобелев и Куропаткин. Эта «туркестанская» фуражка с назатыльником, приобретшая уважение среди азиатских кочевников в противность английскому шлему, была любима номадами азиатских степей. В столице Абиссинии – Аддис-Абебе, при климате не слишком жарком, эта фуражка, особенно как национальный убор, должна была сыграть свою роль, но на переход от Джибути до Харара, в сомалийской пустыне, весьма рискованно было подвергать нижних чинов конвоя опасности солнечного удара, вот почему по приказанию начальника миссии, постоянно отечески заботившегося о конвое и каждый день с особенным удовольствием выслушивавшего мой рапорт: «В конвое больных нет, арестованных нет, в течение дня происшествий никаких не случилось», – было решено купить пробковые круглые шляпы, вентилированные, с низкими покатыми полями.
В этот же день пароход спешно догружали предметами довольствия конвоя и миссии, приобретенными в Александрии галетами, вином и консервами.
В 2 часа дня маленькая старуха «Одесса» снялась с якоря и вышла в Средиземное море. Дул ветер, грозивший перейти в шторм. Ярко-зеленые волны, вспененные на вершинах, бешено кидались на пароход. «Одесса», неправильно нагруженная, скрипела, трещала и бултыхалась, как поплавок. Такая качка даже не укачивает. Бывали минуты, когда пароход ложился совершенно боком на волны. В каютах чемоданы, узлы, сундуки дружной стаей переезжали из угла в угол. Вода из умывальника лилась на постель, мочила подушки и простыню. Никакие скрипки не могли за обедом удержать посуду в повиновении. Суп лился на колени, вино попадало на жаркое. В такие минуты самое лучшее – спать. Напрасно уговаривали меня М.И.Л-ий и Б.П.Л-ов подняться наверх. Усталый от ходьбы по городу, утомленный впечатлениями этого уголка чуждого мне мира, я последовал примеру доктора Н.П.Б-на и благополучно заснул под монотонный скрип переборок и кряхтенье шпангоутов, под ерзанье чемоданов по полу и плеск волн. Когда я проснулся, никакой качки не было. На палубе раздавались крики и грохот цепи; в полу портик каюты виден был желтый берег и маленькие белые домики. Мы медленно втягивались в Суэцкий канал, подходили к Порт-Саиду.
Глава VI
От Порт-Саида до Джибути
Порт-Саид