Черное колесо. Часть 2. Воспитание чувств, или Сон разума. Генрих ЭрлихЧитать онлайн книгу.
льдинки на поверхности океана никак не мешают движению корабля коммунизма, а лишь оживляют пейзаж и живописно подчёркивают спокойствие и беспредельность океана. Он же принял эти редкие льдинки за вершины айсбергов, один из которых рано или поздно потопит-таки самоуверенный «Титаник».
В оправдание Ульяшина скажем, что ему просто не повезло. Подавляющее большинство российского народа, пережившее коммунизм, знать ничего не знало ни о каких выступлениях против советской власти. Слухи, конечно, были, как же без слухов! Но слухи к делу не пришьёшь. Были передачи западных радиостанций, но там говорилось всё больше о письмах и заявлениях. А вот чтобы вживую увидеть какую-нибудь демонстрацию, или листовку в руках подержать, или хотя бы прочитать намалёванный на заборе антисоветский лозунг – такого не случалось. Ульяшин же сподобился, причём дважды.
Дело было в Свердловске. Несколько молодых рабочих основали организацию под названием «Свободная Россия». Как водится, начали с благородной идеи расстрела областного начальства во время праздничной демонстрации, но из-за невозможности достать оружие (дикие времена! гримасы тоталитаризма!) остановились на пишущей машинке и писании прокламаций. Первая из них с поэтическим названием «Восходящее солнце» и попала в руки Ульяшина во время посещения им женского общежития завода «Уралмаш». Листовку Володя принёс домой, но затем по настоятельной просьбе матери изорвал в клочья и спустил в унитаз. О существовании второй листовки «Меч тяжёл, необходимо объединение сил» Ульяшин узнал уже из материалов уголовного дела, точнее говоря, из рассказа известного нам Никанора Михайловича Полубатько, главного милиционера области. За полгода, разделявшие две листовки, молодые революционеры успели переименовать свою организацию в «Российскую рабочую партию», приняли устав и программу и определились с размером членских взносов. Все это потянуло в сумме на пять лет лагерей, каждому.
Тогда же и из того же источника Ульяшин узнал о разгроме ещё одной организации молодых рабочих, называвших себя «Революционной партией интеллектуалистов Советского Союза». Детали ему были неизвестны, так как дело передали в суд уже после отъезда Ульяшиных из Свердловска, но это было и не важно, главное – сам факт существования подпольного движения.
Ульяшин не сомневался, что, останься он в Свердловске, он быстро бы вышел на этих подпольщиков. Но что делать в незнакомом Куйбышеве? Не будешь же подходить ко всем встречным и, заглядывая в глаза, задушевно спрашивать: «А как вы относитесь к Советской власти? Хорошо? Жаль. А не подскажите, к кому обратиться по вопросу её свержения?» Нужно было время, чтобы хорошо познакомиться с городом и людьми, обрасти связями, но Володя был по-юношески нетерпелив. И его взоры обратились к Москве. Ведь должен же быть у движения центр! И центр этот, естественно, должен располагаться в Москве!
Никаких зацепок у Ульяшина не было. Разве что несколько фамилий, мелькавших в передачах «Голоса Америки», «Би-би-си»