Всешутейший собор. Смеховая культура царской России. Лев БердниковЧитать онлайн книгу.
кто иной, как князь Федор Юрьевич Ромодановский (1640−1717) – глава зловещего Преображенского приказа, князь-кесарь Всешутейшего, Сумасброднейшего и Всепьянейшего Собора и начальник первопрестольной русской столицы в одном лице.
Прямые потомки славного Рюрика, князья Ромодановские были особенно обласканы царем Алексеем Михайловичем. И дед, и отец князя получили при «тишайшем» высокие боярские чины, причем отец, Юрий Иванович, пользовался неограниченным доверием царя, был его любимцем и другом. При дворе находился сызмальства и Федор Ромодановский, ставший в 1675 году комнатным стольником. Потому привязанность к нему царя Алексея была велика.
Но подлинное возвышение нашего героя началось при Петре I. И символично, что Федор пестовал будущего российского императора буквально с колыбели. «Когда в 1672 году праздновалось рождение Петра Алексеевича, – сообщает историк, – то в числе десяти дворян, приглашенных к родинному столу в Грановитой палате, князь Федор Юрьевич Ромодановский показан первым».
В первый же год вступления юного монарха на престол Ромодановскому, «мужу верному и твердому», доверяются весьма ответственные задания – подавление Стрелецкого бунта, а затем надзор за мятежной царевной Софьей, заключенной в Новодевичий монастырь. Одновременно он становится и неизменным участником Марсовых и Нептуновых потех, столь любимых Петром. Так, осенью 1690 года потешные полки и дворянская конница под водительством Федора – «генералиссимуса Фридриха» побила армию другого «генералиссимуса» – И.И. Бутурлина, состоявшую из ненавистных царю стрельцов. Те же «генералиссимусы» возглавляли армии в потешном сражении осенью 1694 года, вошедшем в историю как Кожуховские маневры, где опять солдатские полки вкупе с рейтарами и драгунами Петра I сошлись со стрельцами. «Марш [армий] носил шутовской характер, – отмечает историк Н.И. Павленко. – Впереди Ромодановского маршировала рота под командованием царского шута Якова Тургенева. Ей предстояло сражаться под знаменем, на котором был изображен герб Тургенева – коза… Впереди Преображенского полка шли артиллеристы, среди них бомбардир Петр Алексеев [сам царь. – Л.Б.]. В шествии участвовала рота в составе 25 карлов. Вся эта процессия двигалась под шум барабанов, флейт и литавр». Победа осталась за войсками Ромодановского, которого называли «королем Пресбургским». Всем участникам маневров этот «король»-триумфатор закатил великолепный пир.
Князь Федор Юрьевич был лют к тем, кого считал изменниками, бунтовщиками и предателями России. Не случайно при Петре он возглавлял Преображенский приказ, ведавший политическим сыском, то есть был главным палачом державы. Одно его имя наводило на окружающих ужас и трепет. «Сей князь был характеру партикулярного, – свидетельствует князь Б.И. Куракин, – собою видом, как монстр, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра никому, пьян во все дни, но его величеству верный так был, как никто другой». Кстати, о пьянстве: сам царь, относившийся к алкоголю, мягко говоря, терпимо, корил